Кроме того, был тут еще и ветер, который ночью не ощущался; не очень сильный, я бы даже сказал – ласковый ветерок, к тому же (приятный сюрприз!) явственно пахнущий морем. Это наверняка свидетельствовало о том, что та стихия, по которой мы оба истосковались, располагается достаточно близко к нам и затруднений в ее достижении вряд ли окажется много.
При виде происшедшей метаморфозы мы с Лючей задержались наверху несколько дольше, чем стоило бы, потому что это зрелище в первые мгновения нас даже несколько ну не то чтобы испугало, но, во всяком случае, смутило. Поскольку если ночная трава (она, кстати, никуда не делась, даже подросла примерно до полуметра и продолжала занимать все пространство, свободное от деревьев) и не наводила на мысли о необходимости вооружиться, то лес заставлял думать именно о таких мерах предосторожности. Однако, к нашей чести будь сказано, нам и в голову не пришло отказаться от мысли об устройстве лагеря – правда, не так далеко от корабля, как мы решили было ночью. И, наполнив, как говорится, новым зрелищем свои взоры, мы решили сразу же после завтрака перейти к делу.
– Выгружаемся, Люча. За работу, красавица моя: желанный отдых ожидает нас!
Она только кивнула, и следующие полчаса ушли у нас на выгрузку курортного снаряжения. В него входила хорошая надувная палатка с таким же полом и надежно закрывающимся (от кровососов) входом, пляжный ассортимент, включавший соответствующую одежду и спортивный инвентарь; на всякий случай (хищные звери, предположим) охотничьи иглометы с оптокваркотроникой, походная аккумуляторная кухня – заряжать батареи можно было без проблем, пользуясь корабельной сетью, – посуда, стартовый запас еды (предполагалось, что в дальнейшем мы будем добывать пропитание при помощи удочек, которых тоже был полный набор, а при случае используем и игольную стрельбу), пляжная косметика для загара и против него, туалетные принадлежности, а также средства связи, наблюдения и еще легкий ВВ-приемничек. Мы не собирались слушать его постоянно, наоборот, нашим стремлением было как можно надежнее изолироваться от мира; но я решил, что время от времени все-таки придется прослушивать новости – хотя бы для того, чтобы своевременно услышать о конце света, когда он наконец наступит.
Далеко нести все это не пришлось хотя бы потому, что вода, предмет мечтаний, оказалась ближе, чем нам показалось при первом взгляде сверху, с площадки. На самом деле берег располагался уже метрах в пятидесяти от нашего корабля, но был отделен от нас уже описанной зарослью, настолько плотной, что, казалось, углубиться в нее было возможно, только прорубая себе путь топорами. Я уже сказал, что и деревья здешние, и трава показались мне необычными, но с ними я решил разобраться позже – из чисто научного интереса. Кто знает, может быть, эти виды неизвестны в цивилизованном мире и я, назвав зелень своим именем, приобщусь к сонму бессмертных. Хотя, откровенно говоря, это меня не очень-то интересовало, в мире было полно более актуальных проблем, а забудут ли люди мое имя или нет – неважно: оно у меня не первое, как и сама эта жизнь, и не последнее, поскольку мне еще далеко до того уровня продвинутости, после которого уже не возвращаются. Остаться человеком – вот что главное в каждой жизни; а среди тех, чьи имена история заносит в свою базу данных, на самом деле очень много таких, кто нынешнюю свою жизнь проживает хорошо если собакой, а скорее – каким-нибудь жуком-навозником. Я понимаю, что множество людей в это не верит, я тоже не верю: вера не нужна знающему – а я знаю. Но это так, кстати.