И тут Тон Чугар почувствовал, что ему что-то в происходящем перестало нравиться.
Он вообще, при внешней разболтанности, был человеком осторожным, ставя ногу – смотрел, куда ставит, если в человеке чувствовалось что-то опасное – обходил подальше, когда чего-то в обстановке не понимал – старался из этой обстановки выйти туда, где понятнее. И вот сейчас его заставила насторожиться очень простая мысль: «А где же те, что вошли первыми?».
И в самом деле: если все просто, то сперва те, кто уже прошел через то, через что там надо пройти, должны выйти, и тогда уже смогут войти следующие. Может быть, конечно, небольшой разрыв: скажем, там надо раздеться; потом, пока первые одеваются, запускают вторых, для экономии времени. Пускай так. Но такое несовпадение может быть на минуту, от силы – на две, никаких сбоев в раздевании-одевании не ожидалось, волей-неволей каждый день в этом тренируешься, да и в одежке нашей никаких сложностей нет. А тут – сейчас уже вторая десятиминутка закончится… Нет, что-то не так.
Значит – что?
Вышагнуть из строя. Держа живот обеими руками и лицом изображая ну просто невыносимое страдание. И прямиком к охраннику:
– Слушай, земляк, где тут у вас… ну, это самое?
Тот, похоже, твердой инструкции на такой случай жизни не имел. Конечно, оставить свой пост он ну никак не мог – даже если бы этот, которого схватило, стал бы тут, на этом самом месте… тьфу! Четкого запрещения пользоваться туалетом находящимся на этаже людям тоже не было. Безразлично, были они сотрудниками, солдатами или, как вот сейчас, официально приведенными сюда людьми.
Но воин нашел наилучший выход:
– Эй, старший команды! Тут один твой на горшок просится!
– Ну, растолкуй ему – где тут что. А ты, – это уже относилось лично к Тону Чугару, – одна нога здесь, другая там! Из последнего ряда – займи пока его место.
– Давай направо по коридору, – тем временем объяснил охранник Тону, – первый ход направо, тут рядом – и там третья дверка. Надпись разберешь?
– Р-разберу… – уже не разжимая намертво стиснутых зубов вытолкнул Тон Чугар и в указанную сторону не пошел и не побежал, а заковылял, все еще держась за живот и опасаясь, похоже, что если сделает шаг пошире и побыстрее, то того и гляди что-нибудь потеряет, не донеся до места. Кто-то в строю фыркнул, но большинство отнеслось к делу серьезно: такое со всяким может приключиться, и ничего смешного.
Тон Чугар так и доковылял до поворота направо. Добрался наконец до нужной двери. Вошел. Но там, похоже, резь у него прошла либо что другое, недомогание как рукой сняло, и он не пошел даже к нужному прибору, на который садятся, а так и остался подле двери, притворив ее не до конца и внимательно глядя в оставленную щелку и прислушиваясь к звукам в коридоре, которых только что не было – а вот и появились.