– Белизна – символ Омфариолы, символ ее безмерной чистоты и доброты! – возразила служительница Омфариолы. – Не слушайте их, люди, затворите слух для их гнусных речей! Мегэс замораживает, а Омфариола согревает!
На нос Титусу шлепнулась капля. Назревала гроза, в небе громыхало. Козья Харя исчез, как сквозь землю провалился, но Титус знал, что он тут, рядом: ему просто некуда деться. Между жрецом Мегэса и служительницей Омфариолы начался магический поединок. Оба стояли неподвижно, только воздух вокруг них сверкал и потрескивал. Второй жрец Мегэса, не владеющий магией, сцепился с приверженцами доброй богини врукопашную, но те одолели его числом и повалили на землю. В толпе все громче ругались: народ опаздывал, да и мокнуть под дождем никому не хотелось.
Озираясь, Титус насчитал на заднем плане полторы дюжины шлемов, увенчанных одинаковыми гребнями, – городская стража. Стражники выставили вокруг площадки оцепление, однако в свару не вмешивались: тут задеты интересы богов, а они всего лишь люди.
– Атхий! – привстав на цыпочки, позвал Титус. – Где ты? У тебя из задницы шип надо вытащить, иначе помрешь! Не бойся, я друг!
Капли зачастили. По эстакаде скользнул поезд, исчез за мраморными стенами. Через мгновение эскалатор выплеснул из-под арки отряд мускулистых парней и девушек в легких блестящих доспехах, отливающих лиловым. Храмовые воины Нэрренират.
На площадке началась свалка. Воины работали кастетами: наилучшее решение, ибо в такой давке затруднительно использовать дубинки либо мечи (при условии, что твоя задача – не разогнать толпу, а смять служителей Омфариолы и расчистить для пассажиров проход к эскалаторам). Люди в белом пытались защищаться с помощью магии, но каждого из воинов окутало лиловое свечение, и магические заряды не причиняли им вреда. Жрецов Мегэса нигде не было видно: их сбили с ног еще в самом начале. Титус опасался, что Козья Харя в этой сумятице удерет, но протолкнуться к нему не мог. Толпа колыхалась, как желе в энергично встряхиваемой посудине.
Несколько приверженцев Омфариолы, израненные, в забрызганных кровью белых одеждах, хотели спастись бегством, однако угодили в ловушку, которую сами же и создали, устроив людской затор перед аркой: бежать отсюда было попросту некуда. Титус видел, как девушка-воин, худощавая, но с рельефными мускулами под шоколадно-смуглой кожей, с силой ударила в висок свою ровесницу, сторонницу Омфариолы, и слышал, как хрустнула черепная кость. Он представил на месте убийцы Роми – и внутренне содрогнулся.
Из-под ног у дерущихся выполз на четвереньках Козья Харя, устремился к эскалаторам. Никто из воинов его не тронул. Добропорядочный пассажир хочет успеть на поезд… Видимо, Нэрренират, всегда отличавшаяся практицизмом, пассажиров велела щадить, дабы не пострадал ее бизнес. Хм, интересно, зачем богине деньги?.. Об этом Титус подумал мельком, провожая отчаянным взглядом спину Атхия, украшенную оттиском чьей-то подошвы.