Храм Правосудия нависал над Титусом, как горная круча. Опустив голову, афарий побрел прочь, повернул к лестнице и начал спускаться. Внизу его ждали затопленные теплой синеватой мглой крыши Нижнего Города.
– Афарий, ты начинаешь раздражать меня, – сквозь зубы процедила Эрмоара, когда секретарь проводил его в комнату на втором этаже. – Где Роми?
– Случилось несчастье, госпожа.
– Какое несчастье? Она жива?
– Она-то жива, госпожа, но отошли в мир иной двое ее товарищей по учебе, Обран Фоймус и Варий Клазиний. Один из них мог бы стать правоведом, а второй – теологом. Возможно, сегодня мы потеряли будущего хорошего правоведа и будущего хорошего теолога…
– Хороший теолог – мертвый теолог, – фыркнула Эрмоара. – Мне нужна Роми, а не два будущих обормота!
Титус моргал, шокированный ее словами. Никто в здравом уме такого не скажет! Ведь теологи, противостоящие богам, – это опора и передовая гвардия человечества… Воистину, такое можно услыхать только от толстосумов, горделиво попирающих общепринятые нравственные нормы! Надо все-таки ее урезонить…
– Я жду! – Ее голос прозвучал резко, как удар хлыста.
– Произошло страшное и непоправимое, госпожа. Тут есть и ваш недосмотр, и мой недосмотр, и недосмотр университетского начальства. Это наша общая вина и общая беда…
– Афарий, ты способен выдавать информацию, не мусоля ее, как корова жвачку?
– В общем, Роми их застрелила, – вздохнул Титус. – Она оправдывает свой дикий поступок тем, что Клазиний и Фоймус издевались над ней, били ее, а также довели до попытки самоубийства ее однокурсника. Я не спорю, покойные вели себя недопустимо, но для убийства не может быть оправданий!
– Что ж, это совсем неплохо. – Эрмоара вдруг ухмыльнулась. – Девчонка должна понимать, что теперь только я могу спасти ее от суда и казни. Дурак, почему ты бросил ее в Верхнем Городе?
– Я не мог… – пробормотал Титус, огорошенный ее реакцией: он-то приготовился к слезам и причитаниям.
– Ты должен вытащить Роми за периметр. Немедленно, пока ее не арестовали!
– Вы не понимаете ситуации, госпожа…
– Она тебе нравится, не так ли? Ты хочешь, чтоб она осталась жива?
Комната вдруг заколебалась, как отражение в воде. Магия!.. Титус судорожным движением сунул руку за пазуху, где лежали амулеты, потерял равновесие и уселся на пол. То есть на землю.
Они с Эрмоарой очутились под открытым небом, у подножия Верхнего Города. В темноте, за массой кустарника, светились окошки домов, где-то лаяла собака. С другой стороны белели бессчетные лестничные марши.
– Вставай!
Эрмоара схватила его за шиворот и поставила на ноги – легко, словно он ничего не весил.