Хазбанд замолчал, ожидая реакции женщин и присоединившегося к ним израильского астронавта. Илан Рамон сдержанно похлопал в ладоши и, кривя улыбку, спросил:
– А кто сказал, что это нужно – спасать корабль?
Командир Хазбанд повернулся к нему:
– Что вы имеете в виду, господин полковник?
– Результаты не равны, – пояснил Рамон. – Мы можем спасти и себя, и корабль. Но, вероятнее, погубим и себя, и корабль. Взгляните на эту проблему со стороны налогоплательщиков. Они знают, что есть шанс спасти экипаж, пожертвовав кораблем. Они ждут, что агентство сделает всё, чтобы спасти экипаж. Потом им сообщают, что агентство потеряло и экипаж, и корабль. Что будет думать налогоплательщик? Взгляните на эту проблему со стороны будущего развития астронавтики! Кто после такой катастрофы даст денег НАСА? Кто будет летать в космос, если будет известно, что агентство ценит астронавтов меньше, чем свои корабли? Я не трус, вы все знаете это. И у меня нет потребности доказывать кому-либо свою мужественность. Но вопрос нашего спасения больше не является нашим личным вопросом. На кону – будущее НАСА и мировой астронавтики, а потому мы не имеем права рисковать. Мы должны сделать всё, чтобы агентству было проще спасти нас. Так мы спасем астронавтику.
Рик Хазбанд кивнул, в глазах его читалось одобрение:
– Я понимаю вас, Илан. Ваши намерения благородны. Но если мы будем сидеть и ждать, когда нас спасет агентство, это с неизбежностью уменьшит шансы на благополучный исход. Подчеркиваю – не увеличит, а уменьшит! Согласитесь, Илан, два плана всегда лучше, чем один. Альтернатива всегда лучше, чем ее отсутствие. Что касается спасения «Колумбии», то я не призываю вас и других членов экипажа рисковать своими жизнями. Когда прибудут спасатели, вы все отправитесь на «Атлантис». А я попробую посадить шаттл!
Астронавты, не ожидавшие ничего подобного, заволновались.
– Но это невозможно, командир! – вскричала Калпана Чаула. – Это же не Голливуд!
Хазбанд засмеялся, но его смех не успокоил подчиненных.
– На мой взгляд, это вполне реально, – заявил он, посерьезнев. – И здесь не Голливуд, Калпана, а чистый расчет. Поверьте, я не сумасшедший. На Земле меня ждет семья! Вы же помните моих сыновей? Между прочим, отличные парни!
– Тогда объяснись, Рик! – потребовал Браун.
– Если мы залатаем крыло и достаточно облегчим «Колумбию», то можно будет попробовать совершить посадку. Но Хэм не права в одном – нет смысла рисковать всем экипажем. Вы эвакуируетесь на «Атлантисе», а я посажу шаттл в одиночку. Думаете, это невозможно? Ошибаетесь. Я это уже делал. И не один раз. Вы, наверное, помните, что до Миллениума я занимал должность представителя Отдела астронавтов по перспективным проектам в Центре Джонсона. Меня подключили сразу к двум проектам: к спасательному кораблю «Икс-38» и к работам по модернизации шаттла. И так получилось, что нашлась область пересечения этих двух проектов – тема под названием «Безумный Макс». Если вкратце, то речь там шла о возможности аварийной посадки шаттла под управлением одного пилота – причем шаттл должен был отстыковаться от орбитальной станции, перейти на низкую орбиту, совершить маневры торможения и входа в атмосферу. Сначала мы разработали подробную схему эволюций шаттла, а потом я опробовал ее в кабине имитатора, пока не добился удовлетворительных результатов. Посадить шаттл в одиночку оказалось непросто, но возможно, особенно если провести соответствующую подготовку – облегчить корабль до предела и подкорректировать программу. Я лично сажал все наши шаттлы, – точнее, цифровые модели – десятки раз. И, кстати, именно эта работа принесла мне медаль агентства «За групповые достижения»… Сегодня, когда Хэм изложила мне свою идею, я понял, что наша работа над «Безумным Максом» была не просто очередным проектом, которых много в НАСА, но – шансом «Колумбии» на благополучное возвращение! Я посажу ее с закрытыми глазами!