Петр слабо улыбнулся.
- Она сама в первый раз там меня искала.
Андрей замер. Перевернула душу улыбка Петра, она выдала его худобу и бессилие. Теперь даже на щеках у него были морщины. И пожелтели зубы.
- Ты не сдавайся, Петро! - вдруг вырвалось у Андрея. Чтоб не выдать своего испуга от состояния Петра, Андрей, не подбирая более слова, заговорил быстро и напористо: - Желудок - это такая штука, знаешь, измотает до последней степени. Потом - бац и все, человек пошел на поправку. Да, да! Вот в нашем батальоне однажды на марше у одного солдата...
- У меня не желудок, - остановил Петр Андрея, будто за руку схватил на бегу.
Андрей замолчал, уставился на друга.
- А что же тогда? - спросил он, хотя чувствовал, что боится узнать правду.
- Черт его поймешь... Вот разрежут, увидят. - Петр почему-то порылся в карманах своей синей пижамы и равнодушно зевнул.
- Значит, операция? - А Люда мне не сказала.
- Она ушла до обхода, а выяснилось это после.
- И ты согласился? Легкие у тебя проверили?
- Легкие в норме. Профессор говорит - полип в гортани оторвался. И якобы есть еще.
- Ну вот. А говоришь - черт его поймешь.
Петр на это ничего не ответил.
Странное дело, как только зашла речь об операции, то есть о самой болезни, Андрей перешел на деловой тон, почти совсем уже не волнуясь, словно говорил теперь о ком-то третьем.
- Ладно, баста. - Петр ударил Андрея ладошкой по колену. - Давай о деле.
- Разве мы не о деле?
- Нет... Как съездил?
По коридору вдоль палат сновали сестры в белых халатах, словно бегали. Неторопливо, постукивая шлепанцами, прогуливались по-двое больные. У некоторых были красивые пижамы розово-голубой расцветки, и Андрей хотел спросить Петра - почему же у него такая облезлая синяя пижама. Но надо было отвечать на вопрос. Трудно так вот сразу вернуться к той жизни, что оставлена на время встречи с другом за пределами больницы. К счастью, Андрей сразу вспомнил о главном.
- Тебе привет от Павлы... Огромный. Знаешь, ну самый, самый...
- Значит, повидались?
- Конечно... Я обещал, что все тебе расскажу, как она устроилась.
- Рассказывай.
Андрей рад был, что можно наконец оторваться от больничных тем. Он знал, что здесь не любят расспросов о том, как идет лечение.
- Ну... С чего же начать?.. Во-первых, своей работой Павла, на мой взгляд, довольна. - Подумав, Андрей добавил: - Можно сказать, зажглась. Нашла кого защищать, и с кем бороться. А вот насчет быта... Как бы выразиться? Тут, словом, хуже... Живет в общежитии... Дом на окраине. А главное - одинока...
- Вобщем ясно, - опять перебил Петр. - Мне кое-что известно... Давай лучше я буду задавать тебе вопросы.