– А-а-а-а!!!
– Не кричите, госпожа Прямогорова! – чернокожий Лесли неслышно вырос рядом, едва различимый в полумраке, но такой теплый, большой и надежный, будто нагретая солнцем скала… – Что с вами?
– Что с вами, Доза? – эхом раздалось снизу и мягкий пушистый бок ласково потерся о мою ногу.
Здесь они оба, родные мои, никуда не ушли, не бросили меня… Как бы не разрыдаться от полноты чувств…
– Т-тут гадость какая-то на полу-у-у-у!..
– Что-о-о?..
Мягкая гадость, слава Всевышнему, оказалась вовсе не тем, чем я ее поначалу представила, а похожей на перчатку пустой человеческой кистью. Женской кистью! С длинными и ухоженными, тщательно накрашенными ногтями. Это я разглядела в свете малюсенького, не больше зубочистки, но очень-очень мощного фонарика, «материализованного» специально для меня маркизом, после того, как мои «кавалеры» привели меня в сознание.
– Не может быть! Это же настоящая человеческая рука, только пустая внутри… Это все что осталось от Сандры Финкельшейн? Бе-е-е-едная… – сделала я еще одну попытку сомлеть, но два этих идиота уже не обращали на меня никакого внимания, занятые находкой, а просто так, «для себя», лишаться чувств неинтересно.
– Подумать только, – не слушая меня беседовали между собой кот и чернокожий, – какой совершенный биомодуль! Видите, Лесли, вот этими микроприсосками он крепился к запястью…
– А имитация мышц? А псевдокости? Я думаю, даже ногти растут, как живые… Совершенство! Если бы не запах…
– Стоп! Что это за запах?..
Я вырвала из рук Лесли «перчатку» и, позабыв про брезгливость, принюхалась. Где я уже чувствовала это амбре?..
– Это она, маркиз!
Довольно обширное помещение, по-видимому не игравшее никакой функциональной роли, так – огромный пустой чулан – обшарили вдоль и поперек, но ничего больше, кроме крохотного прозрачного контейнера, похожего на таблетку и содержащего невзрачный комочек какой-то гадости размером с половину спичечной головки, не нашли…
– Может она исчезла отсюда через другой ход?
– Ага! Прямо сквозь обшивку!
– Ну, знаете…
– Постойте, – прервал маркиз наш с Лесли спор, напряженно вглядываясь куда-то вверх. – Она здесь. Я чувствую запах…
Бедная Сандра Финкельштейн обнаружилась в небольшом отверстии в верхней части одной из металлических колонн диаметром не более полуметра. Наружу, по щиколотку, торчала лишь одна нога с чудом не слетевшей туфелькой, повисшей на окостеневших пальцах.
– Ее что: гидравлическим прессом туда забили? – напряженно спросила я мур Маава, пока Лесли М. Джонс, пыхтя и отдуваясь, полз по миллиметру на гладкую, будто зеркало, опору. Коту, конечно, это удалось бы лучше, но когтям было просто не за что зацепиться на сверкающей поверхности металла.