В конечном счете я обнаруживаю себя придавленным к полу телом одного из «гвардейцев». Тело совершенно неподвижно и весит, как мне кажется, не меньше центнера. Спихиваю его в сторону, не без труда поднимаюсь на ноги и оглядываю поле битвы.
Все четверо живописно лежат и не шевелятся.
Кресла, кроме того, в котором, ошеломленно-испуганно хлопая глазами, сидит искусственное разумное существо Маша, перевернуто. Тут и там на полу видны пятна крови.
Мои все целы, хоть и растрепаны. Под правым глазом Петровича уже наливается роскошный фонарь, а у Ирины, кажется, разбита верхняя губа. Но вид бравый – хоть сейчас опять в бой. Петрович, как родную, держит наготове кочергу, Ирина – ножку от кресла. Интересно, она сама ее отломала?
– Очень хорошо, – говорю. – Благодарю за помощь. Теперь этих уродов надо связать, пока не очухались.
– Не надо, – подает голос Маша. – Они теперь очень не скоро… очухаются.
– Откуда вы знаете?
– Я знаю себя. А они такие же.
– Скажите, – задаю вопрос. – А в этом… мире есть, кроме нас и наших детей, хоть одно неискусственное разумное существо? Желательно из тех, кто обладает ответственностью и принимает решения?
– Нет.
– Ясно. Тогда почему я должен вам верить?
– Потому что я приняла решение, – она делает ударение на «я».
– Какое же?
– Я пойду с вами и постараюсь помочь вернуть детей. Сама я ничего не могла сделать. Этика.
– Очень хорошо. Куда и когда идти?
– Сейчас. У нас не очень много времени. С каждым часом вернуть детей будет все труднее. Здесь не очень далеко, а идти не надо – кони у крыльца. Только возьмем шляпы и плащи. Для маскировки. Не уверена, что в случае чего это поможет, но все-таки.
– У этих? – киваю на «гвардейцев».
– Да.
– У меня своя шляпа есть, – гордо сообщает Петрович. – И я умею ездить верхом.
– Сережа, – обращается ко мне Ирина, – тебе не кажется, что все это сильно отдает каким-то безумием? Кони, шляпы, плащи… Что вообще здесь происходит? И потом, не знаю, как Петрович, а я не умею ездить на лошади!
– Это не трудно, – говорит Маша. – Я покажу.
– Чепуха какая-то! – фыркает мой стажер. – Сон и бред.
– В этом есть доля истины, – соглашается Маша. – Все, что вы видите вокруг себя, чувствуете и ощущаете, в какой-то мере смоделировано вашим подсознанием. Но это вовсе не значит, что вы находитесь вне определенной реальности.
– Как это? – хмурится Ирина.
– А так, – поясняю, – что надо не рассуждать, а действовать. На коней – и вперед. Это приказ. Кстати, я тоже не умею ездить верхом.
Петрович и в самом деле оказывается неплохим наездником и дает пару дельных советов. Как ни странно, мы с Ириной приспосабливаемся довольно быстро, да и кони наши на редкость послушны. Едем шагом, сквозь прореху в тучах время от времени выглядывает очень похожая на земную луна и освещает проселочную дорогу и подступающий к ней с обеих сторон лес.