«Что-то очень громко получилось, – подумал Шнед Ганн. – Неужто бензина, что там был, хватило для такого эффекта? Впрочем, все равно. Главное, чтобы их план сработал. И чтобы они остались живы. Именно в этой последовательности, как не цинично думать подобным образом».
– Вперед! – хрипло скомандовал он. – Вперед и не останавливаться! Нам еще долго идти.
* * *
Первое, о чем подумала Лилу, это, что она рановато сбежала из госпиталя, и последствия контузии ее таки настигли.
Резко потяжелела голова, онемели руки и ноги, и мерзкая тошнота поползла от желудка к горлу. Она попыталась расслабиться и сделать пару глубоких вдохов и выдохов, но тут ее пилот издала какой-то полустон-полувсхлип и обвисла в кресле, выпустив из рук штурвал.
Бронекар немедленно клюнул носом и одновременно накренился на правый борт.
Лилу попыталась перехватить управление, но из этой попытки ничего не вышло – тело отказывалась подчиняться, и она могла лишь бессильно наблюдать за тем, как боевая машина окончательно теряет устойчивость и, набирая скорость, устремляется к земле…
«Великая Матерь, второй раз за два дня, – побежала в голове Лилу мысль. – Многовато, пожалуй. Но что произошло…неужели это все-таки мутанты нас так достали… Одна надежда, что гравигенератор не отключился и…»
Бронекар грохнулся о землю. Лилу швырнуло вперед, и хотя ремни удержали тело в кресле, организм счел за лучшее отключить мозг, и командир Четвертого сектора Службы FF города потеряла сознание.
К тому времени, когда пилот гравикоптера, уронив голову на грудь, обвисла на привязных ремнях, и машина, потеряв управление, бессмысленно затанцевала в воздухе, Сина Кунс уже не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. И сказать ничего младший лейтенант не могла тоже. Ей казалось, будто чья-то холодная и безжалостная рука проникла к ней под черепную коробку, погрузилась в мозг и там, в самом центре головы, чужие пальцы ухватили и смяли в бесформенный жалкий комок всю ее волю и способность мыслить и сопротивляться. Пальцев этих было почему-то четыре, а не пять, как у всех нормальных людей, и были они необычайно длинными – по три сустава каждый – и покрытыми гладкой сероватой и какой-то неживой на вид кожей.
Именно на вид, потому чтоСина буквально видела эти мерзкие пальцы, которые едва разрешали ей дышать. Мало того, кроме них, она уже не видела ничего вокруг, и поэтому совершенно не замечала ни отключившегося от управления пилота, ни бессильно валящихся с неба бронекаров, ни Арт Жеса, с проклятиями выдирающего из кресла тело пилота и пытающегося занять его место, ни того же Арт Жеса, отброшенного куда-то в корму после того, как гравикоптер, встав на дыбы, завертелся в воздухе, будто стараясь при помощи хвостового оперения найти себе опору, а затем на мгновение замер, потерял равновесие и уже безостановочно и неотвратимо понесся вниз, на встречу с землей.