– Да, товарищ командир, – переступив с ноги на ногу решился один из четверки. – Разрешите спросить?
– Разрешаю.
– Как это – расстреливать?
– Очень просто. Ставить к стенке и стрелять пока не умрет.
– Но… это же люди!
– Я же сказал. Расстреливать не людей, а мародеров. И то не всех, а только тех, кто окажет вооруженное сопротивление. Вы на войне, рядовой. Привыкайте.
– Э-э… А что такое «марафет», товарищ командир?
–?!
– Вы сказали, цитирую: «Пьяных и тех, кто под марафетом».
– А, я и забыл, вы же не знаете… Марафет, значит…этот… как его…. наркотик. Тех, кто под наркотиком. Еще вопросы?
Больше вопросов не оказалось, и они, проверив оружие и связь, пошли в Город.
Хельмут Дитц сидел в знакомой гостиной особняка на Зеленой, который наскоро превратили в штаб, убрав трупы, обломки и мусор и установив необходимую аппаратуру для связи со штурмовым отрядом Велги, мобильными патрулями в Городе, воздушной разведкой и госпиталем. Связь же со всем остальным миром пока по-прежнему отсутствовала. Хельмут сидел за столом на твердом стуле с прямой спинкой (в кресле он быстро начинал засыпать) и думал, что, пожалуй, «товарищу лейтенанту» сейчас полегче. Потому что Саша и его штурмовая группа в основном уже справились со своим делом. А его дела не только не заканчиваются, но, наоборот, с каждым часом становятся все труднее и запутаннее. И, плюс ко всему, количество этих самых неотложных дел, неуклонно увеличивается. Конечно, это очень хорошо, что Александру с относительно небольшими потерями удалось захватить ферму Сальникова (сам господин Сальников не нашел ничего лучше, как снести себе голову из плазменного ружья, когда понял, что возмездие неотвратимо). Значит, уже можно принимать первоочередные меры по восстановлению нормальной жизни, – без лидера и с остальными мятежниками будет справиться гораздо проще (скорее всего они сами разбегутся, предварительно уничтожив свою хитроумную аппаратуру). Но вот именно эти «первоочередные меры» больше всего и утомляют. И даже не столько они сами, сколько необходимость объяснять их… необходимость гражданам потомкам. Вот и сейчас перед ним сидит роботехник Богдан и от имени оставшейся в живых и спасенной общественности требует объяснений. Андроиды, видите ли, обезврежены, а посему им непонятно присутствие мобильных и хорошо вооруженных патрулей на улицах Города. М-мда. Старые привычки так просто не проходят. Огнестрельное оружие в пределах Города издавна под запретом, и этот запрет так просто из головы не выветривается. Ну и как такому вот объяснить значение слова «мародер»? Он ведь не понимает даже, отчего в Городе вспыхнули пожары….