Обойдя «жигуль» кругом и в очередной раз с болью в сердце отметив грубую и длинную царапину на правом переднем крыле (не вписался по пьянке в ворота) и помятое заднее левое крыло (та же самая причина), Егор ощутил жалость к старой машине. Всё-таки я свинья, подумал он. Нельзя так обращаться с механизмом, верой и правдой прослужившим его семье и ему самому более четверти века. Завтра же хотя бы для начала клапана отрегулирую. Опять же бензонасос нужно менять срочно – вот-вот сдохнет окончательно. Колодки тормозные тоже… да и всё остальное… Ох, блин, где же денег напастись на всё это?! И к Вовке неудобно обращаться, и так я ему хрен знает сколько должен и деньгами, и просто… Но почему она такая чистая?
Он отчётливо помнил, что последний раз садился за руль ровно неделю назад. На улицах было тогда довольно слякотно и, конечно, помыть машину после поездки он так и не удосужился. Неужели он вчера всё-таки… Нет, ну конечно! Егор с облегчением хлопнул себя по лбу. Вчера же прошёл сильный дождь, который и смыл грязь, а он, возвращаясь домой в хорошем подпитии, этого, разумеется, не заметил, а сейчас, вот, протрезвел и сразу всё понял.
Ну хорошо, шепнул Егору внутренний голос, пусть дождь. Но ведь ты знаешь, как обычно выглядит автомобиль после городского дождя. Грязь-то, конечно, смывается. Но ведь остаются потёки! А где они, милостивые государи, а?! Где? Тут похоже, что кто-то уже после помывки прошёлся по корпусу сухой тряпкой – вон как бока блестят!
– Мя– э-у!
Егор повернул голову и увидел своего кота Тихона. Серый безобразник, видать, только что вернулся после ночных похождений.
– Что, жрать, небось хочешь? – спросил Егор.
Тихон, однако, вопрос проигнорировал, не отреагировав даже на волшебное слово «жрать». Немигающим жёлтым взглядом он уставился на машину, и его нервно ходящий из стороны в сторону хвост, явно свидетельствовал о том, что кот явно чем-то озабочен.
– Тишуня! – позвал Егор, хорошо знающий характер и привычки своего любимца – Ты кого там увидел?
Он присел на корточки и заглянул под машину.
Так. Два пожухлых окурка, камни, щепки, пробившиеся сквозь трещины в асфальте травинки. Ничего одушевлённого. Странно.
– Ну, – повернулся к Тихону Егор, – и что сие должно означать?
Но кот уже утратил интерес к тому, о чём ведал только он сам и, гордо задрав трубой шикарный хвост, поднялся по ступеням на крыльцо, брезгливо обогнул мешки, лапой подцепил край двери, потянул её на себя, открыл и неторопливо скрылся внутри дома.
– Вот же паразит, – с любовью сказал вслед ему Егор, поднялся и, открыв багажник, загрузил в него оба мешка.