– Ансельм! – Венедин повернулся к ученику, в полном молчании тренирующемуся вдавливать взглядом гвозди в корабельную переборку. – Заканчивай фигней страдать, сходи лучше прощупай старину Карла на наличие магической сущности.
– Но вы…
– Мне нельзя. Вдруг война, а я уставший.
– Но позвольте, о великий! – взмолился ученик. – Как же я смогу его прощупать? Ведь стоит мне начать вычерчивать защитный круг и пентаграмму на корабельной палубе, как матросы, эти самые суеверные из всех представителей людского племени, попросту выкинут меня за борт! А ежели я попробую проникнуть сквозь его магический щит, предварительно не обезопасив себя, он испепелит меня в единый миг. Ведь если действительно граф Шверинский послал против вас мага, то он наверняка весьма могущественен. Куда мне с ним тягаться?
– А если по-другому? Скажем, дырку в стене проделать? – вяло предложил я. – Он ведь как раз по соседству живет, благо, кают «первого класса» на этом лайнере всего лишь две.
– Это будет душераздирающее зрелище! Три великовозрастных идиота будут по очереди торчать кверху задницей, припав глазом к дырке в стене, шо прыщавые подростки у окна женской бани. – При этих словах моего друга Ансельм густо покраснел.
– А что, о великий, в Венедии есть женские бани?
– Там даже стиптиз-шоу есть. Но ты этого никогда не увидишь. Особенно если будешь меня перебивать.
Устрашенный ученик быстро захлопнул рот, боясь поинтересоваться, что есть стриптиз-шоу и как это может быть лучше женской бани.
– Так вот, – продолжал Лис, – мы, как три малахольных идиота, будем торчать у дырки в стене и ждать, а не колданет ли наш дружаня Карл, скажем, себе на ужин какую-нибудь каку с маком. А если он вообще дальше «колдуй, баба, колдуй, дед, колдуй, серенький медведь» в магии не продвинулся, тогда что?
– Что ты предлагаешь? – пожал плечами я.
– Э-эх! – вздохнул Лис. – Не ко времени я отпустил японского городового. А то б мы ему враз устроили тень отца Гамлета в брудному простелядли. Против него-то он наверняка что-нибудь попытался предпринять.
Перед моим внутренним взором вновь всплыла картина пылающего замка Херсирк и почтительный самурай, смиренно испрашивающий у счастливого от близости Татьяны Викулишны Лиса права на свободу… «У талисмана одиннадцать слуг, – всплыли вдруг в памяти слова прилежного Ансельма, сдающего зачет по истории Черного дракона Шихуань-ди. – И стоит ему отпустить одного, он сейчас же находит на его место другого».
– Херсирк, – произнес я, поворачиваясь к Лису.
– В каком смысле? – Венедин непонимающе уставился на меня.