– Да шо ты мне свой херес под нос тычешь? – в пылу спора переходил на крик Рейнар, размахивая руками и корча Ортеге страшные рожи. – На шо он годен?! В ясную погоду палубу драить? И то вдали от берега, шоб мухи не слетались!
Воистину, суровый сын знойной Испании сполна хлебнул невзгод и измывательств английского плена. Между тем мы все ближе и ближе приближались к заветному Лондону. И каждый день неутомимый Лис радовал нас новым блюдом из “чудодейственных цветов Дианы”.
Так было и тем утром, когда за витражным переплетом окна – язык не поворачивался назвать это иллюминатором – замаячили утопающие в зелени дома Шадуэлла, жмущиеся к самому берегу Темзы, точно толпа встречающих у пирса. В наши дни, когда границы Лондона сдвинулись аж за Вулидж, оставив далеко позади рубежи старого Лондонского графства, тяжело поверить, что все эти Шадуэлл, Розерхайзер и Уаппинг были дальними задворками столицы. Но сейчас все обстояло именно так, и даже защитный земляной вал, насыпанный лет через семьдесят вокруг сердца Британии, не включал Шадуэлл в черту города. И все же, признаться, я был весьма рад видеть эти знакомые с детства берега, вдохнуть родной туманный воздух и, наконец, увидеть на горизонте крепостные башни Лондонского моста. Я глядел во все глаза, радуясь отсутствию смога, ставшего в наши дни почти неотъемлемой частью лондонских пейзажей. Смотрел, как проплывает мимо Тауэр, пока еще окруженный широченными рвами, на месте которых четыреста лет спустя будут резвиться детишки, играя в мяч на зеленых лужайках.
– Добро пожаловать в Лондон, сир! – Рейли, войдя в мою каюту, отвесил шутливый поклон. – О, я вижу, вам понравился наш Тауэр! Ему без малого пятьсот лет, а он все строится. Посмотрите, вот этот, с четырьмя башнями, – Белый Тауэр. Его построил Гэндальф, епископ Рочестерский, в 1097 году, еще во времена Вильгельма Завоевателя.
– Вильгельм Завоеватель умер в 1087 году, – рассеянно поправил я. – Белую же башню построили во времена Вильгельма II – Рыжего.
– Верно, – хмыкнул Уолтер. – Признаюсь честно, поражен вашими познаниями. Но впрочем, я пришел сюда не за тем. Мы швартуемся. Не откажите в любезности, ваше высочество, не выходите из этой каюты до той поры, пока я не пришлю за вами.
– Вы меня арестовываете? – Я резко вскочил с места, в один миг забывая о прелестях майского Лондона.
– Ну что вы, мессир! Просто я желал бы преподнести кое-какой сюрприз моей Белла Вирджиния, и было бы прискорбно испортить его вашим преждевременным появлением. Покорно прошу извинить за временные неудобства. Надеюсь, как мужчина вы меня понимаете.