– Пендрагоны в неволе не размножаются! – гордо заявил Рейнар. – Ну хорошо. Допустим, – продолжил он, – тут всё более или менее понятно. Здесь Ллевелин, так сказать, защитник старого порядка, схлестнётся с Мордредом, который решил узурпировать папашино кресло. В левом углу ринга красный дракон, в правом – золотой. Но я всё-таки в упор не понимаю, чего это у вас при дворе вдруг решили, что предсказание имеет какое-то отношение к ним?
– Со времён Артура, – неохотно начал я, – красный дракон – это неофициальная эмблема Англии. Ну и, понятное дело, английской монархии. А золотой дракон – личный знак одного крупного арабского миллиардера, который под шумок уже скупил пол-Лондона и, похоже, вовсе не собирается останавливаться на достигнутом. К тому же в текстах из библиотеки графов Перси говорится о гибели «принцессы грёз». Как ты знаешь, это уже сбылось. – Я вздохнул…
– Здесь, кстати, тоже. Гвиневеру как к «верным друзьям» занесло после бегства от Мордреда, так о ней никто ничего не слышал. Кто знает, что это за друзья и жива ли она ещё? Впрочем, она-то как раз королева, а не принцесса.
– Не совсем так, – вздохнул я. – По здешним законам, в отличие от законов Каледонии, королева является лишь женой короля, а отнюдь не соправительницей – последствия римского права. То есть Гвиневера – королева, пока Артур – король. А сейчас она – принцесса королевского дома, дочь Лодеграна, короля Камеларда. То есть она вполне попадает под предсказание. Стало быть, понять, имеет ли предсказание реальное отношение к нашему миру или же ограничивается здешними событиями, мы сможем, только когда у нас на руках окажется весь текст полностью или хотя бы его большая часть. И тот, кто сумеет его прочитать. Хотя, если честно, по мне все эти предсказания и пророчества – пустая трата времени.
* * *
Равнина Камланна встречала нас странной, неестественной тишиной. Вернее, даже не тишиной, а мрачным безлюдьем. Над полем лениво кружились объевшиеся вороны, с трудом отрывавшие своё тело от земли и натужно каркавшие при неосторожной попытке увеличить скорость полёта. Неубранные трупы, кое-где ещё валявшиеся на земле, уже начали разлагаться, источая непереносимое зловоние. Вспугнутая нашим появлением волчья стая, посреди дня без опаски вышедшая на открытое пространство, лениво смерив нас оценивающим взглядом, неспешно потрусила к лесу, не столько испугавшись, сколько просто не желая связываться с невесть откуда взявшимися людьми.
– Шо-то я не понял, – обшаривая взглядом окрестности, пробормотал Лис. – А где Ллевелин? А где войско? Когда мы уезжали, здесь тыщ до восьми народу было. Волки их, что ли, съели?