– Ну шо, – Рейнар наклонился к стоящему рядом овидду, – торжественная часть закончена? Может, сходишь покличешь своего наставника?
Годвин покачал головой.
– Высокомудрый Ниддас и его помощники сейчас помогают лесу расти…
– А шо, сам он никак не справится? Может, съездим поищем почтеннейшего?
Годвин улыбнулся.
– Во-первых, это бесполезно. Найти друида в лесу, когда он этого не желает, невозможно. А во-вторых, куда же вы поедете, не пройдя обряд очищения? Впереди же завеса.
– Какая ещё завеса? – удивился мой напарник, оглядывая пространство впереди себя.
– Завеса, отделяющая мир просвещённых от мира диких. Если хотите – езжайте. Сами увидите, получится ли у вас что-нибудь.
Лис вопросительно посмотрел на меня.
– Торвальд, если что, ты ж поддержишь? – как-то не особо уверенно начал он.
– О чём речь? – пожал плечами я. – Но лучше бы подождать, пока они освободятся.
– А, попытка не пытка! – махнул рукой Рейнар, трогая шпорами конские бока.
Его скакун, без страха мчавший хозяина в любую сечу, совсем недавно не моргнув глазом прошедший сквозь гранитную стену, обиженно фыркнул, но не тронулся с места, как будто и не Лис был передо мной, а конный памятник ему в натуральную величину.
– Не понял?! – возмутился мой друг.
– Можете даже не трудиться, он не пойдёт, – заверил бравого лучника Годвин. – А если вы попробуете пойти дальше пешком, вас обуяет такой ужас, что, устремившись в бегство, вы рискуете заблудиться и никогда более не найти дорогу в свой мир.
– Где заблудиться? – обводя взглядом пустое пространство перед лесом, поинтересовался я.
– Конечно же, здесь, – не ведя бровью, ответил Годвин. – Дальше вы всё равно не пройдёте.
– Капитан, – вздохнул Лис, – похоже, он не брешет. Шо-то подобное было, когда я пытался проникнуть на плато к волхвам. Ну, помнишь, тогда давно, у Пугачёва. Но здесь они, пожалуй, ещё покруче окопались.
– Не торопитесь, джентльмены, – заверил нас юноша. – Сейчас я совершу обряд очищения голубым огнём, и вы без помех сможете войти в мир посвящённых.
Промолвив это, овидд достал из-под балахона подобие небольшого серпа, нагнулся и, вонзив острие своего инструмента в землю, начал обводить вокруг нас на удивление ровный круг. Покончив с этим, он вытащил из поясной сумки глиняный кувшинчик и, откупорив его, начал аккуратной тонкой струйкой выливать его содержимое в получившуюся борозду. Жидкость моментально впитывалась, но это, похоже, ничуть не беспокоило Годвина. Закончив с поливом круга, он присел над ним, вынул огниво… И в тот же миг вокруг нас взвилась вверх стена голубого пламени, достигающая в высоту ярдов трёх. Сквозь него мы увидели, как Годвин, раскачиваясь, произносит что-то распевное. Но, невзирая на близость юноши, ни одно из его слов не доносилось до нашего слуха. Однако едва его уста сомкнулись, пламя само собой опало, возвращаясь в землю, откуда было вызвано.