– Попробуем прочитать вслух, – решил он. – «Я знал, где стоят у хозяина ящик с винами (захваченными, как это показывали ярлычки на бутылках, с какого-нибудь английского корабля), и, покуда мавр был на берегу, я переправил их все на баркас и поставил в шкапчик, как будто они были еще раньше приготовлены для хозяина. Кроме того, я принес большой кусок воску, фунтов в пятьдесят весом, да прихватил моток пряжи, топор, пилу и молоток. Все это очень нам пригодилось впоследствии, особенно воск, из которого мы делали свечи. Я пустил в ход еще и другую хитрость, на которую мавр тоже попался по простоте своей души. Его имя было Измаил, а все звали его Моли или Мули. Вот я и сказал ему: „Моли, у нас на баркасе есть хозяйские ружья. Что, кабы ты добыл немножко пороху и зарядов? Может быть, нам удалось бы подстрелить себе на обед штуки две-три альками (птица в роде нашего кулика). Хозяин держит порох и дробь на корабле, я знаю“. – „Хорошо, я принесу“, сказал он и принес большой кожаный мешок с порохом (фунта в полтора весом, если не больше) да другой с дробью фунтов в пять или шесть. Он захватил также и пуль. Все это мы сложили в баркас. Кроме того, в хозяйской каюте нашлось еще немного пороху, который я пересыпал в одну из бывших в ящике больших бутылок, перелив из нее предварительно остатки вина».
– Ну, как? – спросил я. – Там еще можно написать, какие припасы принес на борт мальчик Ксури, наш третий попутчик.
– Я бы назвал это смертной тоской, но клерку понравится. Ты не забывай, Боб, что имущества у клерка мало, и он очень любит такие хозяйственные рассуждения. А что ты собираешься сделать с этим мавром Мули? Неужто взять его с собой в христианские страны?
– Тогда Джон с ним уговорился, что отвезет его в Кадис, но по дороге им попались морские девы, а мавры – большие любители этого дела...
– Кто попался? – в ужасе спросил Джереми.
– Морские девы. Они как раз в тех краях пасут свои стада и часто пристают к морякам. Выныривают из воды по пояс и зазывают. Джон даже слушать их не хотел и дал мальчишке по шее, чтобы привести в чувство, а мавр совсем одурел. Так вот бедный Мули с ними и остался.
– Ты шутишь, Боб? – дрожащим голосом спросил Джереми.
– Какие уж тут шутки, дружище, я тоже имел с ними дело, – и я, засучив рукав, показал ему метку от сладострастных губ морской девы. У меня на теле были и другие, не такие заметные. Их трудно с чем-то спутать – и по прошествии нескольких лет эти круглые знаки сохраняют зеленоватый оттенок, не как у угасающего кровоподтека, а совсем иной.