– Налей, – сказал Семивратец. Выпил.
– Так, – сказал Семивратец. Действительно, Хитрец нашел правильные слова. Умница. Молодец, хоть и рыжий. И с заскоками. Семивратец потянулся через стол, чтобы похлопать Хитреца по щеке. Но не попал, опрокинул пустой кувшин. Хрясь – и осколки в стороны.
– Или даже если кому-то из вас понравится эта новая жизнь, вы разве не будете смотреть на каждого мужика в городе и мучиться мыслью, не с этим ли уродом коротала супружница долгие одинокие ночи, пока муж героически осаждал Проклятый город?
– Трахалась? – переспросил Семивратец.
– Именно, – сказал Хитрец, наливая вино из нового кувшина..
– Моя? – На лице Семивратца появилось недоверчиво-удивленное выражение. – Не… Моя…
Он сделал в воздухе замысловатое движение рукой, что должно было означать полную беспочвенность таких подозрений.
– А твоя что – хуже других? – спросил Хитрец.
– Моя – лучше, – стукнул кулаком по столу царь Семивратья.
Его жена не какая-то там потаскушка. Его жена…
– Значит, – усмехнулся Хитрец, – тебе повезло больше остальных. Всех остальных.
Нехорошо улыбнулся, с подковыркой.
– Ты это что, – прорычал Семивратец и потянулся к горлу Хитреца. – Ты это на что намекаешь?
– Я не намекаю, – сказал Хитрец. – Я знаю. Он действительно все знал, этот рыжий хитрец из Заскочья. Его люди путешествовали по городам союзников и собирали слухи и досужую болтовню. Сплетни тоже собирали. Даже, когда удавалось, перехватывали переписку между царицами. Хитрец все знал точно. И довольно точно воспроизвел по памяти список утешителей царицы Семивратья за четыре года.
– И Жеребец… – протянул потрясенный Семивратец.
– Сейчас – он. Но мне сказали, что это ненадолго. Еще пару месяцев.
– Сука, – без выражения сказал Семивратец.
– А чего ты от нее хотел? Верности? Четыре года молодая баба будет тебя ждать? – Хитрец покачал головой: – Не бывает.
– Это ты сука, – сказал Семивратец и посмотрел в глаза Хитрецу.
Посмотрел почти трезво. Зло посмотрел.
– Ты мне зачем это рассказал? – спросил Семивратец.
– А чтобы у тебя появился веский повод побыстрее вернуться домой.
– А я… – Семивратец хотел сказать, что вот сейчас все бросит и на корабле отплывет домой, но вовремя сообразил, что это ему не позволит никто – ни союзники, ни боги. – А я ее сюда вызову. И на кол посажу. Золоченый. Или объявлю ее…
– Семивратье ее приданое, – тихо сказал Хитрец. – Откажешься от города? Уйдешь пасти овец?
Семивратец замер. Это так. Так. И выходило, что в этом случае царем станет младший брат потаскухи, бездельник двадцати лет, слоняющийся по чужим городам в поисках приключений.