Если такую операцию провернуть с вечно молодым или с нажравшимся сомы, то смерть наступит мгновенно. Субстанция, именуемая душой, куда-то разом девается, и наступает смерть. Если голову снести бессмертному, то он остается живым. И даже стремится себя восстановить. Сам Бес этого не видел, но один несчастный бессмертный рассказал, как ему снесли голову и как потом от этой головы выросло новое тело. То есть душа осталась в голове, и на нее снова налипли атомы плоти. Долго и болезненно.
И если голову снести богу, то… Вот тут рассуждения Беса теряли почву и провисали. Можно ли богу нанести увечье? Или рану? И что произойдет тогда? Раны ведь разные бывают. Бродяга вон говорил, что на него яд действует. И тот, кто засаду на дороге организовывал, это прекрасно знал. Или это оттого, что у Бродяги нет Силы? Нет Силы – есть проблемы, есть Сила – нет проблем. Красивая фраза, нужно запомнить. Но в любом случае Бес снова вернулся туда, откуда начал, – как появляются боги?
– А есть способ спасти Вечный город, кроме как передать другому богу? – спросил Бес, которому надоело молчать.
– Не вижу, – ответил Бродяга. – Я и сам сейчас подумал об этом. Боги могут спасти город только так, но, скорее всего, делать этого не будут. А люди…
– А люди могут только придумывать новые позиции, – закончил Бес.
– Которые, как мы уже знаем, исчерпаны.
– Слышь, – оживился Бес, – а если тебя волокли сюда, чтобы ты новую позу продемонстрировал?
– Пошел ты…
– Уже в пути. – Бес встал со скамьи. – И дальше будем сидеть или пойдем на постоялый двор возле Нижнего храма?
– На постоялый двор… – Бродяга на мгновение задумался, – сходишь один.
– И то, – согласился Бес, – но ты учти, если меня схватят и врежут палкой по ребрам, то я тебя сразу же сдам. Очень боюсь боли. И еще мне не нравится тамошняя кухня. Сам подумай, как могут готовить в заведении, именуемом «Радость Змея»?
Хозяин «Радости Змея» был человек с фантазией, хотя и довольно специфической. Змей, упомянутый в названии, был, естественно, не зеленым гадом, а частью человеческого тела. И радоваться на постоялом дворе он должен был не на кухне или в обеденном зале, а на втором этаже – в жилых комнатах. Хотя последнюю пару лет радости на постоялом дворе было мало. Иногородние путники почти не появлялись, а местных на второй этаж удавалось загнать только личным указом Светлого повелителя, который такого указа, естественно, издавать не собирался.
Так что «Радость Змея» доживала свои последние дни. И мысль о том, что весь город вряд ли переживет постоялый двор, хозяина не утешала. О возможной скорой гибели города хозяин «Радости Змея» старался не думать.