Сопля тоскливо обвел взглядом зал. Сколько всего замечательного происходило здесь, сколько невероятно приятного выпало на его долю в этом храме. Он даже стал забывать то время, когда только молил у алтаря богов, чтобы заметили, чтобы выделили, чтобы возвысили… И вымолил ведь, сам не понял, как получилось, не помнит даже, после чего именно вдруг явился ему много лет назад хозяин и подверг мучительному, но такому сладостному обряду посвящения в аватары. Как наградил потом вечной молодостью, как… Ведь привык Сопля уже быть богом. Пусть младшим, пусть даже не богом, а всего лишь ипостасью, но стоять над толпой человечков, диктовать им волю, пусть не совсем свою, но тем не менее – волю. И карать провинившихся, вот как тех троих, этой ночью…
Сопля вздрогнул. Да, это похоже на спасение. Это может отвлечь гнев хозяина, направить его в другую сторону, заодно продемонстрировав сообразительность и инициативность Морского бога.
– Я…
– Голос прорезался?
– А если это не Разрушитель? – быстро выдохнул Сопля и заговорил еще быстрее, заметив, как напрягается хозяин. – Этой ночью я услышал разговор возле храма: местный старик рассказывал пришлым о Том, Кто Должен Вернуться.
– О ком? – Голос хозяина прозвучал на этот раз мертво, словно камень по камню скрипнул.
– О Том, Кто Должен Вернуться. И эти говорили, что когда Тот вернется, то они не только станут ему поклоняться, но даже во главе с ним придут к богам и… – Сопля благоразумно замолчал.
– Богов свергнут, а богинь поимеют, – сказал глухо хозяин.
– Я это как услышал, сразу же всех троих уродов повязал и отправил в Зверинец, пока вам не доложу. Я ведь сразу сообразил, что здесь пахнет дерьмом. – Сопля заискивающе улыбнулся и даже поклонился, не вставая с пола.
– А в Зверинец зачем? – спросил хозяин, хотя по голосу было ясно, что мысли его где-то далеко.
– А припугнуть их, подержать перед Многоголовыми или Сторукими, дать почувствовать дыхание Змея, а потом – отпустить. Чтобы они порассказали, как хреново даже думать такое о богах. А перед тем как отпустить, дать Дикому с ними поиграть. Шрамы и увечья – они кого угодно убедят, особенно слушателей.
– Я их заберу, – сказал хозяин и встал с кресла.
– К-к-конечно… – Сопля опустился на колени, молитвенно сложив руки.
Пронесло – вот все, что он сейчас чувствовал. Пронесло.
Силуэт хозяина задрожал, словно марево, начал таять, но потом вдруг опять стал четким и угрожающим. Совсем уж было успокоившийся Сопля снова припал к полу грудью.
– Ладно, – сказал хозяин. – Я не стану тебя наказывать – ни за то, что ты прозевал Разрушителя, ни за младших богов.