– То есть, выходит, что Чеченским центром интересуется еще кто-то. Нет, мы знали об этом, но теперь имеем подтверждение и, кроме того, имеем информацию, что этот кто-то информирован куда подробнее, чем мы, – Михаил снова потянулся за папкой и стал быстро перелистывать страницы.
– Не надо цитат, Миша, – остановил его Виктор Николаевич, – это придется принять за основу наших рассуждений в любом случае. Заодно придется иметь в виду странные действия Александра Павловича. Он очень настоятельно подталкивает нас к работе по Боснии и одновременно старается скрыть от нас информацию именно по этому региону.
– Все это еще более странно, если вспомнить, что мы потеряли двух человек, следующих именно в Боснию. Это опять-таки должно было привлечь наше внимание к этому направлению.
– Кстати, о том происшествии в поезде. События приняли очень интересный оборот. Наш с вами журналист в своей статье предложил версию, по которой двое в купе были убиты не случайно подвыпившим киллером. Он предполагает, что именно эти двое и были основной целью. Как вам это нравится? Миша присвистнул:
– Насколько я понимаю, эта информация явно исходит не от Александра Павловича. И не от нас. И нам, и ему нет никакого смысла сообщать об этом вслух.
– Логично.
– Кто же тогда? И как, интересно, на это отреагирует Александр Павлович?
– Он уже отреагировал. В двухчасовом разговоре мы выяснили некоторые позиции. Я признал, что речь в статье идет о наших людях, и был отчитан за то, что расследование этого дела идет недостаточно интенсивно. Одновременно с этим нам предложено поплотнее заняться личностью журналиста и источником его информации. Таким образом, Александр Павлович полностью умывает руки в этом деле и демонстрирует самые благие намерения и желание выяснить всю правду. Не сочтите за труд, Михаил, но сегодня вечером вам придется тщательно проработать все возможные контакты этого журналиста. Подключите наши источники по «Спектру». Высокое начальство повелит проверить эффективность «Спектра» в деле.
20 февраля 1995 года, понедельник, 13-00 по Киеву, столовая Областного совета народных депутатов, Город.
Я хохотал так, что дальнейший разговор потерял всяческий смысл. Я вообще смеюсь достаточно заразительно, а истерика моя просто производит неизгладимое впечатление на окружающих. Даже слегка перепуганный Дымченко через тридцать секунд стал подхихикивать, совершенно не понимая, над чем смеется, и лишь отдаленно догадываясь, что Горыныч опять втравил его В очередную неприятность.
Из кабинета нас выставили. Вдогонку, не обращая внимания на присутствующих дам, Вадим на общедоступном матерном разъяснил наши задачи на завтра, пообещав личную машину и заодно растолковав почти все, что о нас думает. Возле своего стола я подхватил куртку и сумку и потащил Женьку обедать.