– Меня это интересует только потому, что есть некая структура, которая готова была бы помочь деньгами, необходимыми для акционирования, – фраза, наконец, произнесена, просьба Главного выполнена, и я могу спокойно убираться восвояси, выслушав односложный ответ Фрейдмана. Но односложного ответа не получилось. Неожиданно для меня Борис Лазаревич сообщил о своей готовности сотрудничать со всеми желающими, поведал о многочисленных разработках производственного объединения «Электрон», типа долгосветящихся лампочек и экономичных выключателях, вкупе с электросчетчиками. Он так азартно все это мне излагал, что я ему почти поверил. И поверил бы совсем, если бы за все десять минут монолога Борис Лазаревич хотя бы взглянул на меня. Взгляд же генерального директора блуждал по потолку и стенам, падал на окно и снова переходил на потолок, минуя меня, грешного. Так что мы оба испытали облегчение, когда пообещали друг другу созвониться после возвращения Фрейдмана из командировки в США.
– Очень приятно было познакомиться, – сказал я и почти бегом помчался к машине.
Я люблю сидеть на переднем сиденье. На западе его называют местом смертника, но мы до сих пор предпочитаем место возле водителя. На этот раз я предпочел все-таки место сзади. До редакции ехать минут сорок, с пробками и светофорами. И я вполне смогу прослушать еще раз нашу содержательную беседу. Я умный и технически обеспеченный. Я сегодня взял диктофон у Короля с Госрадио. Умелец Король вывел микрофон в колпачок от шариковой ручки, который очень к месту смотрится в нагрудном кармане любого пиджака или куртки.
Как и ожидалось, ничего нового я не услышал. Выдав информацию о будущем молчании Лузьева, Фрейдман ловко уходил от сути вопросов, а я и не настаивал. Но запись натолкнула меня на мысль. Итак, господин Лузьев оказывается связующим звеном между банком «Скарб», Ассоциацией оборонных предприятий и уголовным фондом «Свободный воздух». Эта тройка подпирается корпорацией «Темп», которая контролирует через подставных лиц и дочерние фирмы банк «Скарб». Таким образом, денежки от «Свободного воздуха» свободно отмываются в банке, а через инвестиционную деятельность «Темпа» свободно могут вкладываться, уже отмытые, в некоторые предприятия. Все совершенно понятно. Но вот место Фрейдмана во всем этом раскладе меня смущало. Он присутствует и в банке, и в АОПе. Денег в банке ему отмывать не приходится, как бы ни было плохо украинской промышленности, но на «Электрон» деньги пока поступают прямо из Киева. Твою мать! Мне стало нехорошо. Только вчера я обещал себе, что не полезу ни в какие разборки. И сегодня, во время разговора, я помнил об этом своем обещании. И только в машине до меня дошло, что весь вчерашний день и все сегодняшнее утро я посвятил прогулке по минному полю. В ближайшее время Фрейдману очень понадобятся деньги для частичного акционирования «Электрона», иначе не видать ему долларов. Деньги на акционирование он может получить в банке или через АОП, а АОП и банк – это деньги «Свободного воздуха». Оборонное предприятие, предприятие, работающее на космос, для того, чтобы стать частично американским, должно предварительно стать частично уголовным. Лузьев, ясное дело, будет молчать и в разборки не лезть. В банке, естественно, наведут порядок, чем благополучно займется Новиков из «Темпа». Но вот интересно, кто решил через Вадима и меня, наивного, влезть в такую теплую компанию? Этот кто-то должен, по меньшей мере, быть готов к разборке с уголовниками. Как мне все это надоело! Мало того, что я сам, как дурак, регулярно подставляюсь, так еще, спасибо, доброжелатели помогают. Будем надеяться, что эта моя встреча с Фрейдманом – последнее соприкосновение с делом «Скарба» и всеми его учредителями. И снова я ошибался. На тот момент это была не самая большая моя проблема.