Лично он с генералом был знаком мало, а так пересекался, конечно, и все существенные детали биографии, заслуги, сильные и слабые его стороны знал.
Как-то не похоже было, чтобы третье, а то и второе лицо в воинской иерархии столь непристойным образом суетилось в заботе о личном благополучии.
– Проходите в кабинет, Воислав Игнатьевич…
«А еще говорят, что имя человека ничего не значит. Вышел бы из Воислава знаменитый скрипач или модный кутюрье? А генерал получился вполне даже ничего».
Хлебников и вправду был мужчина представительный, с мушкетерской эспаньолкой, браво подкрученными усами, походный мундир сидел, как на манекене в ателье на Воздвиженке. Орденов на груди достаточно, только московских ни одного, в Гвардии он не служил.
– …Наедине желаете беседовать или присутствие господ генералов тоже требуется?
– Так точно, Ваше Высочество, доклад предполагается общий.
– Тогда прошу. Чтоб зря не терять времени, ставлю в известность – курить можно, денег нет. Остальные вопросы подлежат обсуждению.
Генералы деликатно засмеялись, потянулись к радушно раскрытым на столе коробкам с толстыми и ароматными папиросами «Кара Дениз», как бы шутливой данью Местоблюстителю от губернатора Ванской области[80], которую тот отправлял с Москву ежегодно, к дате воссоединения армянского народа, за которое традиционно благодарили не нынешнюю демократическую, а царскую власть.
Тема доклада была для князя неожиданной.
Хлебников сообщил, что хотя армия в ее нынешнем состоянии пока не способна собственными силами провести операцию по полному замирению Привислянского края (как будто князь не знал этого раньше), она горит желанием внести достойный вклад в достижение Победы (и на эту тему есть штабные разработки, к чему повторяться?). Неужели действительно похолуйствовать генерал явился?
Однако дальше пошло интересное.
В конце шестидесятых годов прошлого века на некоторое время в Высшем совете Тихо-Атлантического союза и Объединенном комитете начальников штабов возобладала стратегическая концепция «Дальние рубежи». Она предусматривала создание своеобразного предполья, передовой линии обороны, вынесенной на двести – триста километров от дипломатических границ «Периметра».
В случае усиления внешней угрозы государствам Союза от незамиренных племен и народов именно в этой зоне должны были проводиться высокоманевренные операции против вероятного противника. Будь то регулярные вооруженные силы недружественных стран или крупные террористические бандформирования любой ориентации. В качестве материального обеспечения этой доктрины начались разработки, а потом и производство подходящей боевой техники.