– Пулеметы лучше не Донскому, а Мстиславу Удалому… – машинально поправил я Ирину и сам рассмеялся. Опять она меня побила. Но слишком уж у нее это все проработано! Далеко зашло дело, ничего не скажешь.
Чтобы сохранить душевное равновесие, я стал смотреть на нее глазами японца, любующегося цветущей сакурой. Как там у Басе:
Перед этой вишней в цвету
Померкла в облачной дымке
Пристыженная луна.
Стало легче.
– Ну ладно, – сказал я, чтобы поскорее с этим покончить и перейти к чему-нибудь более мирскому, – а как все это мыслится практически?
Она поудобнее устроилась в кресле, поправила упавшую на глаза косую прядь волос:
– Представим все ту же реку. Мы сейчас находимся в некоторой ее точке, и нас несет вниз по течению, допустим, на плоту. Против течения, как вы понимаете, плот двигаться не может. Но если приложить к нему нужную силу извне, толкнуть как следует против течения… Насколько-то он продвинется в обратную сторону, остановится на миг в мертвой точке и снова поплывет вниз, все с той же скоростью течения. Это грубая аналогия, но достаточно ясная. Остальное – дело техники. Они переместят вас в будущее, с их точки зрения. Движение в будущее не запрещено даже Эйнштейном. Парадокс – впрочем, вполне условный – этим снимается. Вы достигаете нужного момента в вашем прошлом, проводите там определенное количество часов или дней, пока действует импульс, а потом давление времени сдвинет вас вниз, к моменту отправления, то есть тоже в будущее. И все. Никаких машин времени и прочих механических ухищрений.
И опять же звучало все вполне убедительно, точнее – непротиворечиво. Если принять основные посылки. Но в багаже у меня оставались и еще доводы, почерпнутые все из некоего свода околонаучных знаний, именуемого серией «Эврика».
– А как же с прочими парадоксами? Насчет безвременно убитого мною дедушки, женитьбы на собственной матери и прочих безобразий? Их разве ваше объяснение снимает?
– Нет, Алексей, это несерьезно. В нормальной жизни вы тоже имеете массу возможностей еще и не на такие вмешательства в настоящее и будущее. Но, кажется, еще никого не убили из любопытства? И даже ни один из тех, кто может сбросить с самолета атомную бомбу, за сорок лет не сделал того, чтобы посмотреть, как это влияет на будущее. И когда вы собирались за границу, вас специально даже и не предупреждали, что нельзя, например, приехав в Париж, поджигать Лувр, ибо это вредно скажется на истории. Или все же предупреждали? – Она вздохнула. – По-моему, вам просто фантасты голову заморочили…
Я только развел руками и склонил голову. Конечно, есть определенные моральные ограничения, а если уж они нарушаются, так не все ли равно, когда это происходит? Это для меня мое эфемерное время жизни и все с ней связанное – самое-самое главное. А на самом деле? В школьном учебнике отводят по полстраницы на век. Для нас Хеопс и Македонский – почти современники. И что там судьба моего дедушки, был он, не был… В США вон и про Вторую мировую некоторые уже позабыли.