А если бы даже и не нашлись? Что может быть приятнее – никуда не торопясь, пронежиться в постели до полудня, просыпаясь, слушать жесткий стук дождевых струй по металлу надстройки и их же мягкое шлепанье – по палубному настилу, и снова ненадолго засыпать, а потом, после обеда, устроиться в кресле с книгой или перед экраном видеомагнитофона и ждать общего ужина, придумывая попутно меню поэкзотичнее…
И этим же утром Антон получил ментаграмму с категорическим приказом приступить к реализации Инструкции немедленно.
…Только тихое попискивание компьютера нарушало глухую, давящую тишину, заполнившую бесконечные галереи библиотеки.
От мысли, что на многие километры во все стороны тянутся едва освещенные безлюдные анфилады комнат, до потолка уставленных миллионами и миллионами томов, анфилады, в которых неизвестно что в данное время происходит, становилось немного не по себе.
Причем такое напряжение и беспокойство Новиков ощущал здесь впервые. Ведь обычно библиотека ему нравилась именно тишиной, безлюдьем и рациональностью планировки.
Три центральные линии через каждые пятьдесят метров соединялись поперечными коридорами, как проспекты переулками, и внутри кварталов-блоков располагались обширные секции книгохранилища с дубовыми открытыми стеллажами в десять ярусов.
Для удобства посетителей в каждом зале имелись уютные выгородки-кабинеты с письменным столом, глубокими креслами, компьютерным терминалом, подключенным к генеральному каталогу, и даже раздаточным окном автоматической кухни-бара. Естественно, пол покрывали мягкие длинноворсные ковры, настольные лампы проливали на рабочее место свет регулируемого спектра и яркости, ароматизаторы-климатизаторы следили за температурой и качеством воздуха…
В отличие от описанной Борхесом Вавилонской библиотеки, здесь любую когда-либо изданную на Земле книгу можно было разыскать почти мгновенно, вынести ее текст на экран дисплея или затребовать оригинал. Две-три минуты ожидания, и с мелодичным гудочком в нише справа от кресла откидывается дверка – пожалуйста…
Конечно, можно ограничиться информацией, в каком секторе, зале и на каком стеллаже пребывает искомая книга, и отправиться за ней самостоятельно.
Для настоящего книголюба невозможно придумать более сильный наркотик, и Андрей, особенно поначалу, проводил в галереях библиотеки сутки напролет, выискивая в памяти какой-нибудь совершенно немыслимый раритет и немедленно убеждаясь, что да, наличествует, новехонький, словно вчера из типографии.
Но все равно присутствовал здесь элемент очередного фокуса Замка. Как, впрочем, и во всем остальном. Новиков даже не мог понять, существует ли библиотека объективно или она возникает в материальном виде, лишь когда кто-то собирается ею воспользоваться? И существует ли она вся целиком или только те ее секторы, которые нужны в данный момент? Однажды он попытался это выяснить экспериментально, и часа четыре все дальше и дальше углублялся в бесконечную перспективу залов, пока не понял бессмысленности своей затеи.