Но и темп шагов был совершенно не Сашкин – уж его-то походку он знал великолепно, и паркет в библиотеке лежал мертво, какие там скрипы…
И вдруг ему стало по-настоящему жутко. Как не было, пожалуй, никогда в жизни. Уже не мурашки – сильнейший ледяной озноб прокатился по телу, и спазм сжал горло. А с чего бы? Кроме Шульгина и Антона, в Замке не было и быть не могло ни единой души. Новиков прикусил губу и встал. Сделал шаг к арочному проему – чего уж проще, выйти и посмотреть. Но, несмотря на волевое усилие, страх не отпустил – совершенно детский страх, будто в пять лет очутился один в холодном и темном подвале.
А каково тут было Воронцову действительно одному в самый первый день?
За спиной часто запищал компьютер. Программа наконец закончилась. Машинально он взял из гнезда длинную и тяжелую, чуть теплую на ощупь кассету с кристаллами, сунул в карман. И на него обрушилась новая волна страха. В этом кармане он всегда носил пистолет. И секунду назад собирался его достать. А теперь его не было. Почти тут же он вспомнил, что утром надел кожаную куртку, а «вальтер» оставил в джинсовой…
«Надо бы, как на Валгалле, в кобуре носить…» – запоздало посетовал Новиков, не слишком понимая, чем бы ему сейчас помог пистолет. Но помог бы, нет – второй вопрос, сейчас же его вообще не было.
Сам себя презирая за омерзительную трусость, Андрей выглянул в коридор. Чтобы убедиться, что звук – а что это шаги, теперь не было сомнения, – имеет вполне рациональное объяснение.
Выглянул. Как раз в тот момент, когда из-за ближайшего поворота возникло кошмарное видение.
Материализованный монстр из американского фильма ужасов. Похожий одновременно на двухметровую, покрытую зеленовато-серой жабьей кожей гориллу и на распухший, многодневный уже труп утопленника. Перед чудовищем катилась волна ледяной, тошнотворно-удушающей вони.
Секундного ступора оказалось достаточно, чтобы омерзительное существо тоже увидело Новикова, зафиксировало на нем свои мертвые, как у вареного осетра, глаза – каждый глаз размером с крупное куриное яйцо, – чуть присело и метнулось вперед!
Какой-то частью сознания понимая, что в реальности такого просто не может быть, что явление это совсем из другого логического ряда, куда ближе к галлюцинации, чем к невероятной, но рационально объяснимой сущности Замка, Андрей отнюдь не готов был проверить это на себе.
Он не помнил, вскрикнул ли сам, издало ли какой-нибудь звук чудовище или все происходило в тишине. Подчиняясь атавистическому инстинкту: видишь незнакомое и страшное – беги, Новиков метнулся в свой отсек. Монстр, с места взяв спринтерское ускорение, – следом.