Колчак испытывал уважение к достойному и грозному противнику. И еще в Севастополе подготовил для него экипаж. Благодаря дипломатии Шульгина и Левашова до начала конфликта из Петрограда успели приехать три с половиной сотни флотских офицеров, кондукторов и бывших гардемаринов. А хорошо поставленная агитация и невероятно щедрая плата позволили выдернуть из родных сел и хуторов тридцати-тридцатипятилетних матросов и унтеров, предавшихся хлебопашеству или вволю погулявших в бесчисленных повстанческих отрядах и бандах. В итоге нашлось достаточно строевых и механических чинов, чтобы в ближайшие дни привести линейный крейсер в порядок, поднять флаг и вывести его на позицию прикрытия выхода в Эгейское море. Там десять 280-миллиметровок крейсера солидно усилили огневую мощь русских линкоров и береговых батарей.
Задача, к которой Россия готовилась на протяжении двух веков, была выполнена не только почти бескровно, но пока что и в тайне от «цивилизованного мира».
Вслед за бывшим британским линкором узость Дарданелл прошли «Евстафий» и «Иоанн». Спущенные с их шлюпбалок паровые катера сразу же начали ставить первую полосу минного заграждения, вначале обычными ударными шарами образца девятьсот восьмого года, а за ними – неконтактно-магнитными минами, против которых в двадцать первом году еще не было тралов.
На всякий случай Воронцов уточнил правильность своих действий на стратегическом компьютере.
Шансов у противника не было. Минное заграждение, береговые батареи и пять линейных кораблей способны были отражать возможные попытки англичан «освободить» Стамбул неограниченное время. Тем более что в Средиземном море у Британии оставался всего один, базирующийся на Александрию линкор, мобилизация «Гранд Флита» для не имеющей шансов на успех авантюры была крайне маловероятна. И в любом случае растянулась бы не на один месяц. А дивизии Мустафы Кемаля должны были подойти к городу в течение двух-трех суток и тем самым легитимизировать победу.
Подготовленная Сильвией кампания в прессе и назревший демарш оппозиции способны были смести обанкротившееся правительство Ллойд-Джорджа.
Оставалось только интернировать три крейсера и восемь эсминцев Сеймура, базирующихся в Мраморном море, и новую историю двадцатого века можно было считать состоявшейся, как писалось в «Истории КПСС», полностью и окончательно.
ИЗ ЗАПИСОК АНДРЕЯ НОВИКОВА
«…Ну, вот и все, государи мои, – как говорил отец Цупик во всем известном романе. – Игра таки сделана». Если вдруг на мгновение отвлечься, взглянуть на все происшедшее отстраненным взглядом, например, глазами молодого, беззаботного, почти довольного легкой, мало к чему обязывающей жизнью парня, которым я был совсем-совсем недавно… Ну, хотя бы тем морозным, вьюжным днем, сделавшим Москву похожей на Норильск, когда Ирина разыскала меня в редакции «Студенческого меридиана» и срывающимся, взволнованным голосом попросила приехать к ней на Рождественский бульвар. Так ни за что бы не поверил тогдашний Новиков, будто хоть что-нибудь возможно из того, что с нами случилось. Да незачем так далеко в незабвенное прошлое возвращаться. Еще в прошлом июле, когда «Валгалла» отдала якорь на севастопольском рейде, я ведь почти не верил в осуществимость наших планов. И в самом деле, мы впятером, не считая дам, и полторы сотни наскоро обученных басмановских офицеров – не слишком мощная сила, чтобы перевернуть мир.