Мир вокруг меня вновь стал звонким, полихромным, полным запахов…
Прошло, наверное, лишь несколько секунд, никто, даже Ирина, не успел ничего заметить.
Девушки рассаживались вокруг длинного дубового сколоченного, наверное, в позапрошлом веке стола, уставленного бутылками, кувшинами, блюдами с зеленью, шутливо спорили из-за мест, каждой хотелось сесть так, чтобы иметь перед глазами море и далекий азиатский берег, а не глухую, пусть и историческую, каменную стену.
Я словно бы увидел их впервые. И восхитился. Наши женщины, боевые подруги, оделись очень разно, невольно или вольно подчеркивая глубинную суть собственных личностей.
Ирина в аквамариновом свободном длинном платье, взбитая волна кружев до крайне допустимого приличиями предела открывает высоко поднятую, чуть тронутую загаром грудь. Воплощение спокойной, уверенной в себе, достигшей тонкой грани между юностью и зрелостью женской красоты. С таким же точно невозмутимым достоинством она, пожалуй, могла бы здесь сидеть совершенно обнаженной, почти не вызывая грешных мыслей.
Сквозь нежно-лиловую античную тунику Анны просвечивает тонкая, как у Гурченко в «Карнавальной ночи», фигурка. Точеное лицо в обрамлении распущенных соломенных волос девически прелестно, но влажно сияющие глаза буквально кричат, что день-два назад их обладательница стала женщиной. Завидуйте и преклоняйтесь!
Наташа в цикламеновом муаре, тугой лиф, высокий воротник, пышная складчатая юбка ниже колен словно подчеркивают ровный, доброжелательный ко всем характер, неброскую прелесть женщины и что-то даже пуританское в ее натуре, однако длинный треугольный вырез, спускающийся ниже ложбинки между аккуратных маленьких грудей, заставляет в этом усомниться.
Лариса, изменив пристрастию к черно-алой гамме, обтянулась узким, словно змеиная шкура, металлически блестящим платьем цвета лепестков розовато-фиолетовой императорской хризантемы, спереди застегнутым почти до подбородка, но зато с открытой спиной и разрезами до верхней трети бедер. Прикидывающаяся фригидной феминисткой, коварная и неукротимо-страстная пантера.
И лишь Сильвия предпочла палевый тончайшей китайской чесучи костюм полувоенного покроя. Как раз такие сейчас в Лондоне самый писк. Да и на самом деле, ее мне трудно вообразить в летящем платье с рюшечками и воланчиками. «Железная леди» а-ля Маргарет Тэтчер. Для того, кто не видел ее в другой ипостаси.
Я так подробно сейчас это вспоминаю не потому, что очень меня в нормальной жизни волнуют галантерейные подробности дамских туалетов и то, что эти туалеты под собой скрывают.