– Так сложилось. Я бы давно уехал, до Марселя действительно не так сложно добраться, да только что мне там предложат? Старую каботажную калошу и сто франков жалованья? Надоело. Пора бы остепениться, самому на капитанском мостике сидеть, а не чужие команды исполнять. Здесь появился шанс заработать, вот я и…
– Наивно, уважаемый. Если даже согласиться, что вы на самом деле вознамерились сорвать здесь достаточный куш, так неужели не догадались, что уйти вам с ним не дадут? Вернее, просто не заплатят ничего, кроме пули в затылок или навахой по горлу. Я это понимаю, вы – еще лучше. Так в чем дело?
– Вы уверены, что я должен вам отвечать и стану это делать?
– Разве есть другой выход? – искренне удивился господин. – Станете упорствовать, очень скоро очутитесь на том самом месте, где вас подобрали мои люди. Вместо них вас подберет полиция, в состоянии, несовместимом с жизнью… Доступно?
– Более чем. Однако по-прежнему не понимаю, к чему весь этот цирк. Кто вы и зачем вам я?
– Зайдем с другого конца, – побарабанил пальцами по столу господин. – Прежде всего выясним – кто вы. Не немец, не англичанин, не француз. К иным европейским нациям тоже не относитесь. Кроме одной. Я не профессор Хиггинс, но немцу догадаться о происхождении вашего акцента труда не составляет. Не возьмусь угадать, из какого именно квартала вы происходите, в Москве языковая картина куда однообразнее, чем в Лондоне, но… Спорить будете?
Буданцев дернул плечом, закурил третью сигарету. Внимательно наблюдавший за ним немец спохватился.
– Да что это я, на самом деле! Вина, коньяка? Даже итальянская граппа имеется… Вам необходимо подкрепиться, не мальчик уже, по ночам с бандитами драться… А драться вы умеете, я с самого начала удивился – ни одной травмы, не считая ссадин на кулаках… За это и выпьем.
– Может, представитесь? – предложил Буданцев. – Надо же как-то обращаться…
– Пожалуйста. Честь имею, Готлиб. Фрегаттен-капитан.
– Абвер, что ли? – Он знал, что сам Канарис был адмиралом и многие офицеры его ведомства носили флотские чины.
Абвер, само собой, лучше, чем гестапо, но назваться можно как угодно. Да какая разница?
– Абвер, – кивнул немец. А чего ему скрывать? Вариантов, как уже сказано, нет.
– Готлиб – это имя или фамилия?
– Не имеет значения. Как назоветесь вы?
– Пока – Иван. Будете смеяться, но это мое настоящее имя. Придумать можно и поинтереснее.
– Что вы не из НКВД – мне известно. При этом отношение к неким спецслужбам наверняка имеете. Тогда – откуда и что ищете?
На этот как раз случай у Буданцева была заготовлена очередная легенда, надежная. Будто бы он – представитель Российского общевоинского Союза,