– Бьемся до последнего патрона и солдата, а на религиозный диспут я вас чуть позже приглашу…
Дико завывая и бессмысленно вращаясь, в угол лифтовой шахты врезалось изделие чужеземных мастеров, которым и до немцев сорок четвертого года было далековато. Однако ударная волна и рой осколков заставили присесть.
Сашка стряхнул пыль с волос.
– Командуйте на этом уровне, у вас получается…
Шульгин пробежал по третьему этажу, убедился, что на полчаса боя патронов хватит и моральное состояние гарнизона удовлетворительное. Для порядка распорядился насчет изменения диспозиции. Станковые пулеметы оттянуть в дальние торцы коридоров, «ручниками» блокировать марши лестниц…
Танки, когда же подойдут танки?!
Вернулся в свой кабинет на пятом этаже. «Максим» еще стрелял с балкона, но два из трех пулеметчиков были убиты, ракета достала и сюда. Снизу вверх в потолок, сноп осколков – в обратную сторону.
Лейтенант, почти неадекватный, кричал неизвестно кому: «Ленту, ленту давай», – левой рукой нажимал на гашетку, правой шарил за спиной, шевеля пальцами.
Удивительно, как вообще без помощи «второго номера» брезентовая лента вся, до конца, протащилась в приемник древнего пулемета. Сейчас из зеленой коробки показался ее хвост, патронов на десять.
Из-под пробки кожуха со свистом вырывался пар. Кипит, кипит, еще минута – по шву лопнуть может. Да и затвор заклинит.
Шульгин отдернул лейтенанта от его машины, мельком увидев перепутанную груду пустых лент слева. Красные медные гильзы громоздились кучами. В норме третий номер расчета вместе с четвертым должны немедленно принимать выходящие из пулемета ленты и немедленно их заново снаряжать. Для подноски ящиков есть пятые и шестые номера. По уставу.
– Ты, пацан, в разуме? На, хлебни…
Шульгин сунул в руки пулеметчика стакан, в котором плескалось грамм сто рома. Руки у того тряслись. Что тут говорить, финны сходили с ума, стреляя из дотов по атакующей по пояс в снегу советской пехоте на линии Маннергейма. Гильзы заваливали бункер до колен, а «красные» все шли и шли…
Лейтенант вытер губы, шумно глотнув, поднялся.
– Мне бы закурить…
– Держи, – Шульгин протянул ему папиросу.
Хороший парень, сильный духом. Докурил, инстинктивно провел большими пальцами над краем ремня гимнастерки.
– Я готов, товарищ начальник. Разрешите, воду сменю, и опять постреляю… Я им дам!.. Патронов поднести прикажите…