– И чем же эта переусложненная, на мой взгляд, концепция отличается от идеи Бога как такового?
– Да как вам сказать. Бога, мне кажется, можно рассматривать лишь как вторую производную. Исходя, разумеется, из той информации, которая содержится в религиозной литературе. В человеческой мифологии и фольклоре слишком много богов, подчас – взаимоисключающих. Есть также религии, обходящиеся вообще без идеи бога. Я – субъект довольно широких взглядов, готов признать, что в каких-то узлах Сети могут существовать некие образования, выглядящие и ведущие себя аналогично человеческим представлениям о том, кого вы подразумеваете. Надеюсь, мои слова не покажутся вам кощунством.
– Нет, нет, продолжайте. Широта моих взглядов, я надеюсь, достаточна, чтобы обсуждать любые темы.
– Главным моментом, который позволяет мне так говорить, является то, что Гиперсеть, чем бы она ни была, доступна для проникновения и вмешательства в ее деятельность на столь же рациональных принципах, как и в любой компьютер. По крайней мере, в пределах, охватываемых нашим воображением. Мое здесь присутствие и те феномены, что вы имели возможность наблюдать, – наилучшее тому подтверждение. Уверен, что воздействовать на «настоящего бога» смертному вряд ли удалось бы.
– Вы меня не убедили, – вздохнул Суздалев. – Давайте пойдем дальше, если желаете. Ваша «Сеть» – мысль, вы сказали. Следующий вопрос – чья? Если есть продукт, есть и его производитель. Или же источник…
За годы службы в своей должности генерал наверняка натренировался в богословских диспутах, хотя бы для того, чтобы «возвести в закон волю господствующего класса», в его случае – обеспечить душевный комфорт тем, кто вынужден был принимать все те же «предложенные обстоятельства» не под давлением силы или угрозы ее применения, а в полном согласии с проповедуемыми принципами.
– Георгий Михайлович, – расплылся в улыбке Шульгин. – Давайте согласимся, что правы вы, а не я. Тогда проблема, нисколько не решаясь, поднимается еще на одну ступеньку вверх. Хорошо, есть тот, эманацией чьей мысли является Сеть. Один из моих знакомых назвал его «Великим Спящим». Он где-то спит, а наш и окрестные миры – его сновидения, внутри которых субъекты обладают определенной свободой воли, заданной внутри тех же сновидений. Тоже очень складная теория. У вас, простите, какое образование? – неожиданно спросил он, заодно извлекая из внутреннего кармана серебряную фляжку, наполненную, прошу заметить, из посудины на КП князя Игоря в придуманном ХIII веке.
– Высшее военное, потом несколько спецкурсов, тратить время на полноценные университеты возможности не было.