«Да на здоровье! – растерянно отозвался я. – Только… тебя не смущает, что она тебе в прабабки годится? Или это не имеет значения? Еще один обычай Соединенного Королевства, из тех, что я не успел изучить?»
«Макс, не говори ерунду, – миролюбиво огрызнулся мой друг. – Какая разница, сколько даме лет? Особенно если она так замечательно выглядит… Почти девчонка! Впрочем, я рад, что ты не положил на нее глаз. Вопрос закрыт».
Он наконец пригубил содержимое своей рюмки. На его лице отразилась целая гамма переживаний: опаска, любопытство и, наконец, одобрительное удивление, плавно переходящее в удовольствие. Я же пытался взять себя в руки: после заявления Мелифаро о внешности нашей хозяйки земля ушла из-под моих ног без всяких настоек.
Мы с ним видели ее по-разному, теперь я в этом не сомневался. Не знаю, почему меня это так испугало: собственно говоря, я с самого начала знал, что в Лабиринте Мёнина нас не ждет ничего, кроме наваждений. Но до сих пор нам с Мелифаро доставались одни и те же наваждения, а тут…
– Лучше выпей, гость. Тебе надо отдохнуть, – я не заметил, когда старуха успела отойти от плиты и приблизиться ко мне. Ее голос звучал ласково, но глаза были яростными и насмешливыми – точь-в-точь, как у моего незабвенного шефа, сэра Джуффина Халли, в критические моменты нашей с ним общей трудовой биографии. – На все вопросы существуют ответы, но кто сказал, будто все ответы должны быть известны тебе? – мягко добавила она и вернулась к своим кастрюлькам.
Странное дело, но я тут же успокоился – с чего бы?! Послушно пригубил зеленоватую жидкость. Вообще-то, в мире, где я родился, полынная настойка называется абсентом и славится горьким вкусом и разрушительным воздействием, но я решил: была не была! Умирать – так с музыкой, где наша не пропадала, после нас хоть потоп, и все в таком духе. Целую книжку пословиц и поговорок, энциклопедию разгильдяйской народной мудрости можно было составить из обрывков моих тогдашних сумбурных размышлений.
Напиток, который наша загадочная хозяйка называла «соком пыльной полыни», оказался не горьким, а сладковатым и терпким, как неспелая хурма. Впрочем, крепость тоже имела место и, судя по обжигающему хвосту, влачившемуся за кометой глотка, крепость немалая.
– Здорово, да? – заговорщически подмигнул мне Мелифаро. – Грешные Магистры, если бы пару часов назад кто-то сказал мне, что жизнь прекрасна, я бы убил эту сволочь на месте. А сейчас… Ты только, пожалуйста, не кидай в меня тяжелыми предметами, но я склонен полагать, что она действительно прекрасна!