Я поймал себя на том, что слушаю его с удовольствием. Меня уже очень давно никто не хвалил, и вдруг оказалось, что мне этого не хватает. Хоть и странно это – выслушивать комплименты от победившего тебя врага. Строго говоря, побежденному вообще полагается умереть, а не комплименты слушать.
– Ты, кстати, вот что, – вдруг сказал Чиффа. – Имей в виду, то, что я тебя поймал, – это не стыдно. Ты же не стыдишься, если промокнешь от дождя? Никому, даже тебе, в голову не придет ставить вопрос таким образом. А почему? Потому что ты не сражаешься с дождем, он тебе не враг, просто делать все мокрым естественно для него. Ну вот, со мной ровно та же история.
Я окончательно уверился, что из нас двоих этот кеттариец – куда худший безумец. Но продолжал молча вдыхать и выдыхать. Это занятие пришлось мне по вкусу, в отличие от разговоров.
– Не понимаешь, – констатировал он. – А я всего-то и хотел сказать, что не враг тебе. И вообще никому. Я ни с кем не сражаюсь. Именно поэтому я могу поймать и убить кого угодно. Тот, кто ничего не хочет, всегда сильней того, кто хочет всего, да побольше. Тебе это пока тоже не понятно, так что просто прими на веру и запомни на будущее – пригодится.
– Не пригодится. Никакого будущего нет, – произнес чей-то голос. Он звучал печально и одновременно очень спокойно. Я далеко не сразу понял, что сказал это сам. С такими интонациями я отродясь не разговаривал.
– Ого, заговорил! – оживился Чиффа. – По большому счету ты, конечно, прав, будущего нет, и прошлого тоже нет, есть только один-единственный миг – здесь, сейчас; миг этот со всех сторон окружен бездной, преодолеть которую можно, только пройдя по Мосту Времени. Эта прогулка очень похожа на твои нынешние кошмары, с одной существенной разницей – совершать ее надо мало того что по доброй воле, но еще и с бесконечным энтузиазмом. Поэтому перейти Мост Времени может только тот, чья готовность к радости сильнее готовности к страху, то есть почти никто. И пожалуй, хватит об этом – пока.
Он немного помолчал и неожиданно добавил:
– Но с точки зрения повседневной, практической ты говоришь ерунду. Это для тебя-то нет будущего? Ха! Ты будешь жить бесконечно долго, время от времени почти счастливо и всегда – чрезвычайно интересно. А в один прекрасный день, очень-очень нескоро, вдруг обнаружишь, что стал самым могущественным колдуном этого Мира. Но тебе будет плевать – вот что самое смешное. Ты и бровью не поведешь.
– Это пророчество?
Пропустить мимо ушей столь заманчивые обещания было решительно невозможно. Веры этому болтливому кеттарийцу, конечно, быть не могло. А все-таки.