– Разумеется. Мне просто надоело шпионство, и я решила положить этому конец.
– Кто-нибудь еще слышал ваш разговор с подзащитной? Мисс Билан, например, не присутствовала при этом?
– Мисс Билан не было дома. Подзащитная была в квартире одна.
– Иными словами, – заключил Мейсон с веселой улыбкой, – против подзащитной свидетельствуют лишь ваши слова.
– Вы ошибаетесь, – саркастически ответила Сюзанна Гренджер. – Наш разговор подслушал мистер Ричи и, кстати, сделал мне внушение по этому поводу. Он заявил мне, что людям, живущим в таких фешенебельных домах, не позволительно учинять столь шумные скандалы...
– Меня не волнует, кто что кому сказал, – парировал Мейсон. – Это из области слухов. Я спрашиваю, присутствовал ли кто-нибудь еще при вашем разговоре?
– В этот момент в соседней квартире находился мистер Ричи. Дверь была открыта, и он слышал весь разговор.
– У меня нет вопросов, – объявил Мейсон.
– Одну минуту, – вступил Бергер. – Почему вы не сказали мне о том, что мистер Ричи слышал ваш разговор?
– Вы меня не спрашивали об этом.
– Мне кажется, – вмешался Мейсон, – что свидетельница уже все сказала. Она не знала, что Ричи слышал их разговор.
– Ведь я объяснила, что он сделал мне замечание гораздо позже...
– Успокоитесь, успокойтесь, я не собираюсь больше вас ни о чем спрашивать, – заверил Бергер. – Ваша честь, я хочу обратить внимание на то, что этот факт знаменует собой начало новой и очень интересной фазы в нашем деле, о которой я даже не догадывался. Почему вы не рассказали мне об этом, мисс Гренджер?
– О чем не рассказала?
– О том, что кто-то присутствовал при вашем разговоре?
– А никто и не присутствовал. Просто мистер Ричи случайно подслушал. Кроме того, я не привыкла, когда мне не верят.
– Простите, но это суд, – заметил прокурор. Затем он посмотрел на часы и обратился я судье: – Ваша честь, я знаю, что еще не время, но обвинение просило бы вас объявить перерыв на несколько минут. За это время я хотел бы посоветоваться со своими помощниками, дабы убедиться в том, что обвинение представило суду всех своих свидетелей.
– Не возражаю, – согласился судья Моран.
Когда женщина в полицейской форме подошла к столу, чтобы сопроводить Элеонор Корбин в отведенное для нее помещение, Мейсон обратится к ней со словами:
– Вы не возражаете, если я поговорю с моей подзащитной? Может быть, мы пройдем в комнату для свидетелей?
– Пожалуйста, мистер Мейсон, – сказала она. – Минут двадцать вам достаточно?
– Благодарю вас. Думаю, что этого хватит, – ответил Мейсон.
Он кивнул Делле Стрит и обратился к Элеонор: