– Господин районный прокурор сейчас будет, – сказал он. – Но, насколько мне помнится, защита намеревалась задать несколько вопросов доктору Оберону. В отсутствие прокурора я и мой коллега будем представлять обвинение.
– Хорошо, – согласился судья Моран. – Я полагаю, ни у кого нет возражений допросить доктора Оберона?
Мейсон пристально посмотрел на свидетеля.
– Насколько мне помнится, доктор, вы заявили, что причиной смерти явилась пуля, выпущенная из револьвера калибра ноль тридцать восемь и застрявшая в полости мозга?
– Вы совершенно правы.
– Проводили ли вы исследование в целях определения причин, вызвавших смерть?
– Не понимаю. Что вы имеете в виду?
– Я хочу обратить ваше внимание на фотографию, сделанную во время вскрытия. На ней видна правая рука пострадавшего и два крошечных пятна на ней. С какой целью сделана эта фотография?
– Именно из-за этих пятен.
– Это вы распорядились сделать этот снимок?
– Да, сэр.
– А почему?
– Ну, видите ли, пятна были... Я полагал, что такой снимок стоило сделать. Я считаю, что при вскрытии следует фиксировать любую аномальность, а тем более в случаях убийства.
– Скажите, что вы находите аномального в этих пятнах?
– Они напоминают проколы кожи.
– Почему вы сразу не сообщили об этом, доктор?
– Меня об этом не спрашивали.
– Скажите, доктор, если человек правша и пользуется шприцем, наверное, он сделал бы себе укол на левой руке, как вы думаете?
– Конечно.
– Значит, вы полагаете, что эти проколы сделаны гиподермической иглой?
– Вполне вероятно.
В это время Бергер на цыпочках вошел в зал и занял место за столом между двумя своими помощниками. Его лицо пылало. Он был зол.
– Скажите, вы исследовали труп на предмет присутствия в нем морфия? – спросил Мейсон, когда районный прокурор устроился в своем кресле.
– Нет.
– А на предмет содержания других наркотических средств?
– Нет. Я только определял причину смерти.
– Скажите, доктор, если сейчас провести эксгумацию тела, можно обнаружить в нем следы морфия?
– Дайте подумать. Когда произошло убийство?.. Да, я думаю, что можно.
Мейсон обратился к судье.
– Ваша честь, – сказал он, – я прошу вашего согласия на проведение эксгумации тела. Я подозреваю, что в момент смерти Дуглас Хепнер находился под действием морфия, который ему ввели те, в чьи руки он попал.
– У вас есть основания для такого утверждения? – спросил судья Моран.
– Много оснований, – ответил Мейсон. – Что было найдено в карманах пострадавшего? Сколько денег в банкнотах? Странички записной книжки, на которых имелись записи, исчезли, а вместо них вставлены новые листы. У пострадавшего были сигареты в серебряном портсигаре, но не было ни спичек, ни зажигалки. Одним словом, ничего такого, с помощью чего он смог бы зажечь сигарету. Не было и перочинного ножа. Я полагаю, что перед смертью Дуглас Хепнер оказался чьим-то пленником.