Уже давно стемнело, и в мою квартирку вполз мрак и осел в углах. Я открыла глаза.
Было одиноко. Было пусто. Не хватало Шерил.
Она не звонила.
Правильно, мы же условились к концу недели.
Моя квартира и моя жизнь сделались пустыми. Шерил – или наше загадочное и невероятное сходство? – влекла меня к себе. В первую же встречу она сделалась основным содержанием моих мыслей, во вторую – основным содержанием моей жизни. Слишком быстро и слишком сильно.
Я испугалась.
Я тоже не стала звонить.
…Мы с Джонатаном уставили подносы тарелками с разными блюдами и, выбрав столик у стенки, уселись перекусить. Студенческая столовая была полна народу, и в зале стоял многоязычный гул. Мимо прошмыгнули мелкие, как дети, вьетнамцы, сзади нас разливался итальянский, рядом две длинноногие белесые голландки кокетничали на плохом французском с коренастым американцем в кепи задом наперед – в Сорбонне французский был средством международного общения. Мы с Джонатаном говорили по-английски – я решила, что мне надо тренироваться, ведь Шерил американка…
– Ты какой-то киносценарий сочинила, – сказал Джонатан, когда я закончила рассказывать свою историю встречи с моим двойником. – Это слишком неправдоподобно!
– Ты бы нас видел рядом! – Я налила себе пива в стакан. Джонатан всегда пил только воду.
– Хорошо. Скажи тогда, как такое может быть? Как твоя сестра-близняшка могла затеряться на другом конце земного шара?
– В том-то все и дело…
– У тебя мать родная?
– Да… Но у нее – приемная!
– И что, по-твоему, твоя мать подарила второго ребенка какой-то американке? Или продала за твердую валюту?
Я представила свою маму в роли сначала щедрой благотворительницы, дарящей своих детей иностранцам, затем в роли торговца своими детьми и поняла, что в моей голове поселился бред.
– Ты прав, – вынужденно признала я. – А отчего тогда мы так похожи?
– Игра природы, – ответил Джонатан.
Я задумалась. Джонатан тоже.
– Тебе одиноко, – сказал он вдруг задушевно, касаясь моей руки. Такой смелый жест он позволил себе впервые со времени нашего знакомства. – Ты у мамы одна, и отца у тебя нет. Так часто бывает в неполных семьях – чувство одиночества. И тебе очень хочется верить, что ты нашла свою сестру. Это твоя подсознательная мечта. И я догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь…
В его взгляде читалась мужественная готовность дать мне понять, что я ему нравлюсь.
– Но только не стоит принимать желаемое за действительное, – добавил он мягко.
Я выдернула свою руку из его ладони.
– Тебе же потом будет больно, – заторопился объяснить мне свою логику Джонатан, – когда ты поймешь, что это хоть и редкое, но всего-навсего сходство. И что каждая из вас живет своей жизнью, в своей стране…