К ним Алексей и поехал. Открыла ему пожилая женщина, и, едва начав с ней беседу, детектив понял, что она до сих пор не оправилась от потери дочери, хотя прошел уже почти год с ее смерти.
– Если бы не Олежка, внук, – тихо сказала непослушными губами Ольга Петровна, – я не знаю, где бы мы были сейчас. Наверное, на погосте...
Алексей вдруг подумал: как это, наверное, страшно, когда родители переживают своих детей... Мы всегда печалимся о смерти. А на самом-то деле печалиться надо не об умерших – об оставшихся.
Вот если, к примеру, с Александрой что-то случится... И с его детьми, которых она носит под сердцем...
То цветы надо будет нести на могилу его души.
Он вытащил из кармана медальон.
– Не видели такое украшение у своей дочери? Мать кивнула. Она видела.
– Я еще подумала, что Лера нам далеко не все рассказывала о своей личной жизни... Он должен был быть ей очень близким человеком, раз она носила его фотографию... Там ведь внутри фотография мужчины, да?
– Да.
– Но откуда у вас этот медальон?!
– Я вам сейчас объясню... – с искренним сожалением произнес Алексей. Он ведь уже знал, что умирают не умершие – умирают оставшиеся жить... Медленной и мучительной смертью от душевных ран, "несовместимых с жизнью", как выражаются судмедэксперты. И сейчас он явился эти раны расковыривать. Иногда он яро ненавидел свою работу...
– Не могли бы вы мне сначала принести ее медальон? – попросил он.
Она была дома одна, дедушка повез внука в спортивную секцию. Алексей не знал, радоваться ли ему, что он говорит с пожилой женщиной с глазу на глаз, или опасаться взрыва ее эмоций? Обморока или истерики?
Он поискал глазами, где находится кухня. На случай, если воды понадобится принести...
– Вот, – Ольга Петровна протянула ему на ладони идентичный предыдущим пяти медальон.
Алексей его раскрыл: Бенедикт... Нет, Иммануил, как его, Острец смотрел на него с той же нахальной улыбкой...
– Так откуда у вас такой же медальон? – настойчиво спросила Ольга Петровна.
– Дело в том, что... Не исключено, что в смерти вашей дочери виновен маньяк... Но я пока только ищу доказательства и на данном этапе не могу утверждать с полной уверенностью...
Ее лицо изменилось. Сразу осунулось, побледнело или даже посерело, а глаза вдруг вспыхнули, как костер для казни через сожжение.
Он испугался, что она не выдержит. Что сейчас схватится за сердце, осядет на пол, и ему не только придется за водой бежать, но и вызывать "Скорую"... Однако Ольга Петровна, полыхая глазами, только сжала бескровные губы в крепкую, жесткую складку и медленно, почти по слогам, произнесла в ответ: