Валягин, зажмурившись, пожевал щучью голову и закончил обыденным тоном:
– Плюс десять миллионов морлоков. Помните у Герберта Уэллса в «Машине времени»? Фантастику читаете? Только наши морлоки будут абсолютно управляемы.
– Декларации, – поморщился Грисберн. – Вы, русские, любите мечтать и грезить. Все ваши планы – дальняя перспектива. Вернемся к вашей действительности. У нас есть сведения, что против вашего РВС работают государственные спецслужбы. Если они выйдут на ваши разработки…
– Пока в России наблюдается «групповщина», – перебил американца Валягин, – мы неуязвимы. Лидеры каждой общественно значимой группы «национального спасения» лишь на словах ратуют за объединение и духовное возрождение родины, на самом деле объединяться они не хотят. Они талдычат об одном и том же, но каждый кричит, что прав только он! В том числе – и спецслужбы. На словах они работают на государство и под его контролем, на деле они работают на себя. Смени лидера, поставь своего человека и…
– Понятно. Что ж, вы не успокоили меня, дорогой Винс, но кое-что объяснили. Через два дня мне надо иметь информацию для доклада Директору нашего Проекта. Надеюсь, судьба «Объекта № 2» к тому времени будет уже решена?
– Не сомневайтесь. – Валягин поднял рюмку с коньяком. – За наше здоровье, Гарри!
– За мировую революцию!
Коньяк грел пищевод, приятно туманил голову, «царские кушанья» были вкусными, жизнь впереди казалась полной побед, приобретений и удовольствий. Обед прошел в теплой и дружественной обстановке.
Провожать Грисберна Валягин не стал. Попрощавшись, еще некоторое время неторопливо ковырялся во рту зубочисткой, пил кофе и размышлял. Размышлял он и в машине по пути в канцелярию Совета безопасности, располагавшуюся в особняке князей Голицыных в Малом Знаменском переулке. По кабинету, оборудованному кондиционером, гулял приятный прохладный ветерок. Председатель РВС некоторое время походил кругами, потом сел за стол, разобрал бумаги, потягивая коньяк, почитал сообщения, присланные по электронной почте, потом дал задание компьютеру найти Директора Проекта.
Юрий Тарасович Бессараб откликнулся через двадцать с лишним минут: на экране компьютера вспыхнула алая звездочка и превратилась в пылающий иероглиф «бакухацу», кодовый знак Директора. Затем голубой лучик вывел светящуюся строку:
«Я вижу, Винсент Аркадьевич. Что случилось?»
«Приехал посредник Грисберн, – выбил на клавиатуре ответ Валягин. – Американцы обеспокоены слухами о работе против нас контрразведывательных структур».
«Это слухи?»
«Это не слухи. Джехангир занимается этим делом лично. Однако американцы не торопятся делиться с нами своими технологиями. Директор их Проекта настаивает на приостановке обмена. Может быть, вы с ним поговорите сами?»