Шел одиннадцатый час ночи, они гуляли по неосвещенной территории научного городка «Объекта №2» и беседовали о смысле жизни, о целях Реввоенсовета вообще и Российского легиона в частности, вернее, говорил в основном Джехангир, Умар Гасанович слушал. И вдруг сказал:
– Все же ты меня не убедил, Мстислав… Построение «коммунистической монархии» такая же утопия, как и построение «полного коммунизма». Вы построите Империю, которая снова рухнет.
– Но если Россия не будет Империей, ее не будет вообще! – не сдержался Мстислав Калинович. – Придет иной народ, иная культура, может быть, иная раса или этнос, и исполнит миссию, которую геополитика возложила на плечи нашего народа. И это требование не идеологии, а русского пространства! Мы выживем, если только станем Империей!
– Возможно, ты прав… – Тимергалин продолжал смотреть в небо. – Да, наверное, прав, и все же печешься ты не о сохранении культуры и уж точно не о судьбе русского народа, а о чем-то другом… хотя я тебе не оппонент. Я тебя внимательно выслушал и понял, что ты не мне пытаешься доказать свою или чужую правоту, а самому себе, и до сих пор сомневаешься, правильную ли позицию выбрал. Так?
Джехангир увидел отразившиеся в темных глазах Умара Гасановича звезды, превратившие его в пришельца, сдержал крепкое словцо. Тимергалин великолепно разбирался в психологии людей и читал душу Джехангира свободно, будто книгу. В последнее время Мстислав Калинович действительно начал сомневаться в правильности последней «смены позиции», смутно ощущая угрозу, исходящую от РВС. Машина, называемая Проектом, детище Реввоенсовета, набирала ход и грозила подмять под себя любого, кто осмелился бы встать на ее пути, независимо от ранга, звания, должности и качеств его личности. Любой, кто попытался бы самоустраниться от этого процесса, самовольно изменить какой-либо параметр Проекта, просто ошибиться, наконец, был бы безжалостно раздавлен. А Джехангир всегда предпочитал быть свободным в выборе цели, а не слепо повиноваться приказу. Себе он мог в этом признаться, приятелю-экстрасенсу и магу – нет, хотя тот, наверное, и так знал о нем всю правду.
– Просто мы выходим на иной уровень реализации Проекта, – сказал Мстислав Калинович, – и я отчего-то нервничаю.
– Хочешь прогноз?
– Хочу… впрочем, нет. Поговорим об этом дома, в Москве. Как ты думаешь, Дубневичу удастся удержать ситуацию под контролем?
– Нет, – ответил Тимергалин тихо. – Он торопится и делает ошибки.
– Что ж, увидим. Похоже, я вовремя вызвал бригадира по «зачистке».
– Я его знаю?
– Рамазан Рахимов, бывший рэкс