– Выпустите Балуева, – раздельно повторил Матвей, не спуская с его лица ледяных глаз. – Немедленно!
Президент Чечни потер лоб, мимолетно подумав, что они переоценили свои силы и не просчитали складывающуюся ситуацию. Отвернулся, обошел стол и сел в податливо просевшее кресло. Нажал клавишу селектора:
– Ходжиакбар? Выпусти пленника.
– Минуту, – поднял руку Матвей. – Пусть Балуеву дадут трубку, я хочу сказать ему пару слов.
– Дайте ему телефон, – распорядился Шароев.
Через несколько минут динамик селектора донес флегматичный голос Василия:
– Кому я там еще понадобился?
– Привет, Баловень, – сказал Матвей. – Жив, здоров?
– Это кто? Соболев?! Какого хрена ты здесь делаешь?!
– По голосу слышу, что ты в порядке, – улыбнулся Матвей. – Не скажешь, зачем тебя сюда занесло?
– Они меня купили, – после недолгого молчания мрачно ответил Василий, имея в виду, очевидно, Первухина и Ельшина, передразнил кого-то из них: – «Это не наказание и не месть, капитан, это восстановление справедливости…» В общем, ты был прав.
– Хорошо, что ты это понял.
– Поздно понял.
– Лучше поздно, чем никогда. Сейчас тебя выпустят, довезут до аэропорта и посадят в самолет. Понял?
Пауза.
– Понял.
– Го-ёдзин. Понял?
Еще пауза.
– А ты как?
– Я тут задержусь на некоторое время. Встретимся в Москве.
– Может, я тебя подожду?
– Выполняй. – Матвей отошел от стола, сел в одно из кожаных кресел у стены, глянул на следившего за ним Шароева. – Посидим немного. Как только Балуев выедет за пределы Грозного и я услышу его голос, мы продолжим переговоры.
– А что это вы ему сказали по-японски?
– Ничего особенного, намекнул об осторожности. Вопрос у меня один: зачем я понадобился Союзу Трех? Точнее, зачем вы использовали для моего вызова столь экзотический способ?
– Какая разница? В конце концов расчет наш оправдался, вы здесь, остальное не важно. Вы знакомы с господином Рыковым?
– Так это по его заказу вы работали? – удивился Матвей.
Густые брови Шароева сдвинулись, ноздри раздулись, придав лицу грозно-хищное выражение. Координатор Союза Неизвестных Чечни не терпел ничьего диктата и не любил намеков, что от кого-то зависит.
– Рыков просто позвонил нам незадолго до вашего появления и предупредил об опасности. Видимо, вы его чем-то сильно огорчили, если он готов организовать вашу «волну выключения».
– Пока ничем. – Матвей снова подумал об ускорении событий, прожитых им в прошлом временном отрезке длиной в два года. – Но я его еще огорчу.
– Вы такой оптимист? Вы действительно верите, что спокойно уйдете отсюда когда захотите?
Матвей выдержал очередной волчий высверк глаз Шароева, ответил ему «щелчком по паутине» – чувствительным выпадом пси-поля, адекватным отрезвляющему щелчку пальцем по лбу. Координатор Союза Трех вздрогнул, стиснул руки в кулаки, но принять крутые меры до появления того, кого ждал, не решился. Сказал, сдерживаясь: