Он ушел. За ним, помявшись, удалился Боханов. Завьялов, всегда уходивший последним, вопросительно глянул на оставшихся комиссаров.
– Мы тут кое-что обсудим, – меланхолически обронил Рыков. – Не беспокойтесь, Дмитрий Васильевич, все будет нормально.
Завьялов надел пиджак, поправил галстук, дал распоряжение команде сопровождения и вышел. Горшин и Рыков остались сидеть, словно не замечая друг друга. Потом Герман Довлатович проговорил бесцветным голосом:
– Тарас Витальевич, давайте наконец расставим точки над «i». Я знаю, кто вы…
– И я знаю, кто вы, – спокойно кивнул Тарас.
– Но если до этих пор мы могли контролировать вас, то после вашего ухода из конторы контроль становится проблематичным. А это, сами понимаете, несет угрозу нашему делу. Я имею в виду…
– Союз Девяти.
– Совершенно верно. Вы начинаете мешать нам.
– Это следует понимать как угрозу?
– Я просто констатирую факт. Состояние земной реальности квазиустойчиво, и если вы развернете бурную деятельность по ее дестабилизации…
– Отчитываться вам я не намерен, Герман Довлатович.
– Это нас удручает, Тарас Витальевич. Вы можете случайно нарушить наши планы, и тогда нам придется…
Тарас с иронией посмотрел на собеседника, от которого вдруг повеяло холодом и ощутимой угрозой.
– Договаривайте, кардинал.
– Вы все прекрасно понимаете, Тарас Витальевич. Но насколько я знаю вашу историю, махавидья[15] вам недоступна, не так ли? Вряд ли вы сможете противостоять Союзу долго.
– Во-первых, я не собираюсь воевать с вашим Союзом. Во-вторых, кардинал, насколько мне известно, вам тоже доступен лишь Сатариал, но никак не Цафкиель[16], не так ли?
Они скрестили взгляды и несколько мгновений обменивались психофизическими ударами, пытаясь прощупать оборону друг друга, потом осторожный Рыков отступил:
– Я не хотел угрожать вам, Тарас Витальевич, но в конце концов вам необходимо будет определиться, с кем вы. От этого будет зависеть ваша судьба, а возможно, и судьба реальности.
– Я рискну пойти своим путем, – равнодушно ответил Тарас.
– Карма риска – не лучшая дорога во Внутренний Круг. А вы ведь хотели бы вернуться, не правда ли?
Тарас встал.
– Прошу извинить, но мне надо идти.
Рыков не ответил, продолжая изучать лицо Горшина, обманчиво тихий, серый, слабый, как мышка. Голос его догнал Тараса уже у порога:
– Вы случайно не знакомы с человеком по имени Матвей Соболев?
– Незнаком, – небрежно ответил Тарас с некоторой заминкой, и эта заминка не ускользнула от внимания кардинала Союза Девяти Неизвестных.
* * *
В кафе «Лакомка» на Страстном бульваре Рыков появился в начале девятого в сопровождении своего мейдера охраны. «В свет» он выходил редко, имея возможность оттянуться или приятно отдохнуть в менее доступных простому смертному заведениях типа хелс-клаба «У Шварценеггера». Но сегодня Герман Довлатович наконец-то вычислил траекторию движения Матвея Соболева, о котором говорил Бабуу-Сэнгэ на последнем совещании кардиналов Союза Девяти, и решил войти с ним в прямой контакт. Лучшее же место для встречи, нежели кафе, найти было трудно, тем более что Соболев появился там не один, а с девушкой, что заведомо ограничивало его маневр.