Черт с вами, следите! – угрюмо подумал он. Только не мешайте.
Взял билет, сел в электричку – одна спортивная сумка на плече – и поехал в Москву.
Завернул в гимназию, где работала дочь, поведал историю знакомства с Максимом, чем несказанно ее удивил.
– Максим спас тебя?! – переспросила Марина, делая круглые глаза. – В Жуковском?!
– Ну да.
– А мне он ничего не сказал… и в Жуковский как будто не собирался… странно.
– Разберетесь. Где Стеша? – Разговор шел в коридоре гимназии, напротив учительской.
– На уроке, разумеется.
– Позовешь ее на минутку? Хочу обнять внучку.
Марина заколебалась было, но встретила виновато-умоляющий взгляд отца и согласилась. Они поднялись на второй этаж здания, Марина поговорила с учительницей – шел урок арифметики, и в коридор вышла Стеша. Обрадовалась, увидев Гольцова-старшего, кинулась к нему на шею:
– Деда! Ты приехал!
Он подхватил ее на руки, прижал к себе, покружил, вдыхая чудесный запах волос девочки.
– Рад тебя видеть! Как дела?
– Хорошо, пятерку по литературе получила. Ты меня подождешь?
– Нет, милая, в Муром еду, а вот на обратном пути обязательно у вас остановлюсь. В кино сходим, в кафешку или ресторанчик.
– В «Джон Булл»?
– Куда захочешь.
– Тогда ладно.
– Беги на урок, – сказала Марина. – Домашнее задание здесь будем делать, потом на теннис поедем.
– Хорошо, мамуль. – Стеша чмокнула деда в щеку, помахала ему рукой и убежала в класс.
Арсений Васильевич помахал ей в ответ, чувствуя исходящий от девочки поток бодрящей энергии: внучка действовала на него как глоток свежего воздуха.
– Значит, Максим был в Жуковском, – задумчиво повторила Марина, думая о своем; проводила отца до выхода. – Что он тебе еще говорил?
– Что мне угрожает опасность, – криво улыбнулся Арсений Васильевич и тут же пожалел, что сказал это, увидев, как в глазах дочери вспыхнул огонек тревоги, поспешил добавить: – Ерунда, ничто и никто мне не угрожает, ошибся твой Максим. В общем, ждите меня через пару дней. Поживу у Кирилла, организую ремонт и вернусь.
– Будь осторожен, – покачала головой Марина. – Максим не станет бросать слова на ветер. Я с ним поговорю и позвоню тебе к ночи.
– Как хочешь. – Арсений Васильевич поцеловал дочь в щеку и вышел из гимназии.
Тревога на душе не проходила, и слова дочери только усиливали беспокойство. Может быть, отступить? – мелькнула мысль. Не будить зверя? Стоит ли рисковать благополучием детей, а то и здоровьем? Или все же попытаться получить свободу, невзирая на последствия?
Никто ему не ответил, даже внутренний голос, иногда дающий хорошие советы.
В два часа дня, так ничего и не решив, он добрался до Казанского вокзала, купил билет до Мурома, сел в поезд. И сразу почувствовал себя неуютно. Будто подул холодный сырой ветер и пробрал до костей.