– Я думал… верил… что вы… и они…
– Мы не можем действовать так же, как враги Рода, обманом и сокрытием истин, ложью и полуправдой, которая хуже лжи. Ты поверил другим, а должен был отличить зло от добра. Не смог, однако, а мы ждали.
Арсений Васильевич проглотил ком в горле, помял лицо ладонями:
– Меня всю жизнь преследовало ощущение, что я делаю что-то не то… Но я верил деду…
– Ты не поставил цели, а человек, не имеющий цели, – что щепка на воде, плывет туда, куда течет река. Даже если впереди обрыв.
– Я… не знал…
– Слава богам, ты нашел силы высунуть голову из течения, пора делать второе движение – выходить на твердый берег.
– А если бы я…. не выдержал этого вашего… Испытания?
– Мы бы тебя ликвидировали, – спокойно заговорил Расен.
Арсений Васильевич вздрогнул, пристально посмотрел на своего спасителя и проводника. В его ауре не просматривались синие или фиолетовые лучи злобы или ненависти, но оранжевый пламен ь говорил о силе и особой решительности есаула, далекого от сентиментальности и велеречивых розовых слюней борцов за права человека. Он верил в справедливость своего дела и мог запросто убить предателя и труса.
– Я… понял… простите меня…
– Мы не прощаем, – мягко сказал дед Павел, – мы просто живем по совести и принимаем или не принимаем тех, кто ошибается. Ты еще не заслужил благословения Рода, мы же только подвижники его. Каждому свое.
– С кем я должен встретиться, чтобы… меня приняли?
– Он сам тебя найдет. Думай, решай, иди.
Арсений Васильевич хотел было спросить: куда? – но сдержался.
– Мне нужно в Москву…
– Я могу подбросить тебя до Мурома, – предложил Расен.
– Спасибо! – обрадовался Гольцов. – Когда вы уезжаете?
– Через полчаса.
– Полчаса?! Но я… – Арсений Васильевич с усилием остановил язык. – Хорошо, я только соберусь и… Можно, я оставлю у вас внучку, на время?
– Нет, – покачал головой дед Павел. – Я тоже уезжаю. Тебя запеленговали во время твоего недавнего с е а н с а, и наш схрон стал небезопасен.
– Запеленговали?! Кто?! – Арсений Васильевич шлепнул себя ладонью по лбу. – Ну, конечно, Диспетчер! Какой же я болван!
– Одевайся, – сказал дед Павел. – Даст бог, и ты научишься предвидеть последствия своих деяний.
Расен, стоявший рядом со стариком совершенно неподвижно, вдруг исчез и тут же появился через несколько секунд.
– У нас мало времени, сюда летит вертолет.
– Буди внучку. – Дед Павел направился к сарайчику во дворе.
Арсений Васильевич преодолел ступор, метнулся к дому.
Через четверть часа они уже ехали по лесной дороге в белой «Ладе»-«семидесятке», не включая фар. Стеша не особенно обрадовалась тому, что ее разбудили среди ночи, задала пару вопросов и тут же уснула на плече у деда.