Одной рукой он вцепился в дырчато-ажурный, полый с виду «корень» кресла, а второй ухватил Киндинова за воротник рубашки. Ударился телом о «корень». Сжал зубы от боли в локте и в ладони, в которую врезался край дыры «корня», едва не выпустил еще раз вскрикнувшего в испуге компьютерщика. Рубашка Лаврика затрещала.
– Хватайся!
Лаврентий нащупал руками и ногами отверстия в «корне», приник к нему всем телом.
– Честное слово, я не думал, что это взаправду!
– Легко жить не думая, – хладнокровно отозвался Кирилл, глядя в бездну, в невероятной глубине которой зажглись искорки света, складываясь в удивительной красоты сетчатую вуаль. – Вылезай потихоньку наверх, в кресло, я подстрахую.
Лаврик вдруг засмеялся.
– Ты чего? – встревожился Кирилл.
– Видел бы нас директор…
Кирилл невольно улыбнулся.
– Да уж, инфаркт генералу был бы обеспечен. Кстати, если сейчас вернется Лиля и начнет нас искать… Сможешь подняться в кресло самостоятельно?
– Обижаешь, полковник, – храбро отозвался Киндинов. – Я хоть и не гимнаст, но раз пять подтянуться на турнике смогу. – Глаза его загорелись. – А что, если нам спуститься пониже и посмотреть, что там, внизу?
Кирилл, начавший было подниматься вверх, остановился.
– У тебя что, крыша поехала?!
– Очень давно, – пошутил Лаврик. – Еще когда я учился.
– Это заметно.
– Нет, но интересно же… Когда я сидел в кресле, внизу была просто темнота, а теперь я вижу звезды…
Кирилл пригляделся к мерцающей в черной бездне вуали.
– Я вижу только светящуюся паутину.
– Спустись ко мне. Не бойся, раз не свалились сразу, то уже не упадем.
Кирилл усмехнулся в ответ на слова «не бойся», помедлил и сполз ниже, цепляясь за отверстия в «корне» кресла. Рядом свисали в бездну такие же ажурные, мерцающие перламутром «корни» стола, книжного шкафа, двух стульев и процессора. Чем меньше был предмет, тем тоньше и короче у него был «корень». Но главное – все они не падали вниз, хотя, казалось, просто висели в бездне, ни на что не опираясь.
Лаврик оказался прав.
Несмотря на то что Кирилл опустился ниже того места, где висел раньше, всего на метр-полтора, волокна вуали в глубинах пропасти засветились ярче и распались на мириады мерцающих звездочек. Больше всего эта картина напоминала сетчато-волокнистую структуру Вселенной, какой ее изображали в учебниках по астрономии.
– Что это?! – пробормотал Кирилл.
Лаврик вместо ответа проворно спустился еще ниже и уже оттуда, помолчав, уверенно проговорил:
– Это разрыв реальности… Моя ПН реализовалась практически, каким-то образом воздействовав на физику нашей Вселенной. Капитан не блефовал, он точно из параллельного измерения.