Филипп вздохнул и сгорбился, боясь поднять на руководителя бюро виноватый взгляд.
– Нет.
– Тогда до завтра.
Травицкий постоял немного рядом, погрустневший, добрый, как всегда, и вышел, оставив после себя предчувствие беды.
Филипп помял лицо ладонями и скорчил своему отражению презрительную гримасу.
– Долго еще ты собираешься взрослеть, игрок? Инфантильная личность?
«Инфантильная личность» в зеркальной панели в ответ скорчила рожу и промолчала.
– Понятно. – Филипп вздохнул. Значит, безнадежен…
Завод был огромен. Зона солнечных конденсаторов, составляющих верхний ярус завода, занимала площадь в двести пятьдесят тысяч квадратных километров. Второй ярус представлял собой зону трансформаторов энергии, а нижний, основной, состоял из преобразователей и реакторов синтеза и упаковки капсул МК – мини-коллапсаров, служащих источником энергии для кораблей космического флота человечества.
Филипп стоял на обзорной башне завода, поднимавшейся над поверхностью Меркурия на триста метров, и не отрываясь смотрел на исполинский раскаленный туннель Солнца, просверленный в зените: именно туннель – таким представлялось светило сквозь светофильтры и защитный экран башни.
Завод работал автоматически, под неусыпным надзором киб-интеллекта, тем не менее он требовал участия людей. В шести обзорных башнях над территорией завода солнечных конденсаторов еще шесть человек дежурили в централи управления заводом. Кроме того, круглосуточно дежурили смены механиков, инженеров ядерной защиты и бригады по ремонту всех энергоустановок завода, всего сорок семь человек.
Вдали над кажущимся бесконечным сверкающим полем конденсаторов встал вдруг язык лилового, бледного в сиянии солнца огня. Тотчас же внутри обзорного купола рявкнул гудок, дежурные ответили переключениями на своих изломанных волей разработчиков пультах, и язык пламени втянулся в поле.
– Бригаде ремонта на выход! – сказал один из операторов. – Выгорела секция сто сорок шесть. Киб-ремонту не подлежит. Главный пост – перераспределяю энергоотдачу района.
– Принято, – отозвался гулкий бас из невидимых динамиков.
В это время в куполе появился Травицкий в сопровождении главного инженера завода. Оба были в полужестких вакуум-скафандрах, как и Филипп.
– Думаю, часов через десять-двенадцать мы восстановим линию, – обратился главный инженер одновременно к Травицкому и Филиппу. – Редкий случай, вы уж поверьте.
– Верю, – сказал Травицкий. – Не ко времени, конечно, но ничего не поделаешь. За двенадцать часов восстановить разрушенную линию вам, очевидно, не удастся, скажем, если мы привезем аппаратуру послезавтра, вы будете готовы к пуску?