– Неудачная операция? – спросил я со слабой надеждой.
Мне самому в это не верилось. Хотя, конечно, медицина – самая неточная из практических наук после лозоходства, и человек, несмотря ни на что, бывает, мрет от собственного чиха.
– Нет.
– Успокойтесь. Расскажите все.
– Операция прошла хорошо, так доктор сказал. Я дежурила до вечера. А ночью… – она судорожно вздохнула, но справилась и не всхлипнула, – он очнулся и пополз… Не стонал даже, а то бы услышали, там перегородки тонкие. Только по сквозняку и заметили неладное. Открыл окно и… в общем, там десятый этаж. Без крика, без ничего. Доктор удивлялся, как он вообще с кровати встал, а ведь ему еще верхнюю защелку открыть надо было! А самое главное – он очень боялся высоты. Не высоты вообще – он ведь по горам с нами ходил, и ничего, – а высоты искусственных сооружений. Был у него такой пунктик. Понимаете, для него подойти к окну на десятом этаже было смерти подобно. А в горах высота его не пугала, на краю скалы свободно стоял, мы еще шутили по этому поводу. А тут… сам выбросился… Не верю я в это, слышите! Не могло так быть.
– Не верите, что сам? – попытался уточнить я.
– И вы бы на моем месте не поверили. А если не сам… тогда я вообще не знаю, что думать. У него ведь и врагов настоящих не было, понимаете? Ну, то есть, были, но… одно дело не поздороваться или по морде съездить, а другое – вот так вот… – Она покачала головой.
– Самое страшное может стать самым притягательным, – сказал я не очень уверенно. Все-таки я не психолог. – Ну ладно… Простите, ради бога, за хамский вопрос, Ольга: чего вы все-таки от меня хотите?
– Вы же функционер, вы все можете. Прикажите разобраться.
– А вы не находите, что это дело полиции?
– Следователь со мной уже говорил. По-моему, они там темнят, как умеют. – На этот раз в ее голосе прозвучала злость, а я вспомнил о фальсифицированной статистике. И о том, что мне при поддержке Нетленных Мощей придется заниматься тем же самым. – Я ВАС прошу разобраться, а не полицию.
– Вот как? Кстати, отчего вы решили, что полиция темнит?
– Говорю – значит, знаю. Я все-таки журналистка, обычно вижу, когда мне врут.
Так… Журналистка. Только этого мне не хватало.
– Кажется, вы говорили, что работаете биологом?
– Работала. Исследовала генетические изменения у рыб в Москве-реке и Яузе.
– Там еще есть что исследовать? – спросил я.
– Вы имеете в виду генетические изменения?
– Я имею в виду рыбу.
– Нет. Потому-то я и занялась журналистикой.
– А-а.
Словно теплая ладонь ни с того ни с сего легла на затылок и одновременно другая – прохладная – на лоб. Я даже провел рукой по голове, чтобы убедиться, что никаких ладоней там нет, и довольно ловко изобразил, что поправляю волосы. У функционера спокойствие и уверенность должны сочиться из всех пор рефлекторно, а если рефлекс сбоит, ему надо помочь…