Распираемый яростью, он очутился со своим противником лицом к лицу.
– Ты… – начал косичкобородый.
– Гад! – рявкнул Леман, помогая плечом стремительному полету кулака к физиономии негодяя.
Удар был хорош – косичкобородый впечатался в стену и, замычав, обхватил руками голову. Вовремя вспомнив о его соплеменниках, с трудом подавив горячее желание продолжить расправу с неудачливым убийцей, Леман нащупал в кармане нож. Кинутся – пусть пеняют на себя.
Никто не кинулся. Молчали, смотрели. Из ниши в скальной стене с кряхтеньем выбиралась старуха с двумя спеленутыми младенцами на руках, недоумевающая, отчего мамаши не заберут у нее своих чад… Лишь один мальчонка лет двенадцати приблизился на несколько шагов и, очень серьезно глядя Леману в глаза, произнес писклявым дискантом:
– Не ложись спать на краю.
– Не ложись на краю, – поддержал Радхакришнан.
Остальные закивали.
– Не ложись спать на краю.
– Не ложись…
Косичкобородый отер кровь и поплелся прочь, по виду, начисто забыв о Лемане. Мало-помалу разбрелись кто куда и его соплеменники. Молодая мать принялась кормить хнычущего младенца. Двое мужчин расстелили свертки невыделанной кожи и вновь принялись их скрести. Задержалась лишь Идрис:
– Ты симпатичный, но… не ложись на краю.
– Шайсе! – прошипел Леман, дергая щекой. – Тут у вас что, одни психи? Хоть ты мне объясни – что это значит?
– Уходи, – сказала Идрис. – Странно, что взрослому мужчине приходится объяснять такие вещи. Лучше уходи прямо сейчас, иначе подкараулят и спихнут с уступа. Я сама спихну. Удовольствия никакого, но надо же с тобой что-то делать…
* * *
Леману снился чудесный сон: ударная эскадра противника, развернутая в боевой ордер, преследует отходящие к Базе растрепанные остатки флота Лиги, еще огрызающиеся огнем, пытающиеся контратаковать, но уже безнадежно проигравшие сражение. Эскадренные дестроеры, крейсеры, чудовищные линкоры ренегатов – и все это нацелено на развитие успеха, на прорыв к Базе и уничтожение всего и вся. Мутно-голубой шарик никчемной планетки на траверзе – кому до него есть дело?.. Но со дна глубочайших каньонов единственного материка неожиданно для противника вырываются стаи вертких истребителей, тысячи управляемых ракет, сокрушительный удар разваливает ордер противника надвое, свежие силы Лиги наваливаются со всех сторон, битва превращается в свалку, затем в побоище, и вспыхивают, вспыхивают нестерпимым светом гибнущие корабли ренегатов, посмевших когда-то отделиться от Великой Лиги! Смерть и разрушение! Планетка-то отнюдь не бросовая… Космодромы подскока в ее каньонах – что может быть проще?