И тем не менее он финтил. Уклонялся, вертелся волчком, дважды пытался вклиниться между чужими кораблями, надеясь, что они поразят друг друга и прекрасно понимая, насколько зыбка эта надежда. Его отгоняли огневой завесой, как надоедливую муху, и методично, без особой суеты, расстреливали. Дестроеры немного уступали ему в скорости, но уйти он не мог – для этого ему пришлось бы перестать маневрировать, и тогда счет оставшихся секунд жизни сократился бы с десятков – или сотен? – до одной-двух. Он понимал, что скорее всего был бы уже уничтожен, не подвернись эта планета.
Его отжимали к атмосфере. Рывок вверх – и только плазменный шар останется кружить по орбите вокруг безымянного шарика, но быстро погаснет. Второй вариант – идти на посадку – по всей вероятности, был ничуть не лучше, но сулил небольшую отсрочку. И Леман выбрал именно его.
Локатор давал изображение поверхности. Весь материк был одним огромным плато, круто поднявшимся из океана на высоту в пять-семь тысяч метров, считая и километровый слой льда. Когда-то давно тектонические силы начали было ломать плато на части, но не справились и отступили, оставив сетку глубочайших узких каньонов. Они-то и давали некоторую надежду на спасение.
Он пробьет атмосферу, нырнет в каньон и уйдет с экранов. Затем найдет подходящую площадку и отсидится. Дестроеры не сунутся в атмосферу, но могут караулить его на орбите и неделю, и две. Особенно сейчас, когда впервые за два года беспрерывных сражений и стычек в боевых действиях наметилось некоторое затишье.
Что ж, придется поскучать.
И поголодать. А воды здесь в избытке – вон сколько льда…
Все эти мысли пронеслись в голове Лемана в один миг, а следующее мгновение ушло на то, чтобы осознать: он неисправимый оптимист. Серьезные маневры уклонения от огня на посадочной траектории невозможны, иначе либо сгоришь, либо рикошетом отскочишь в космос, как раз под удобный прицел. Три-четыре минуты торможения в атмосфере – более чем достаточный срок для поражения маломаневренной цели.
И все-таки он надеялся…
Два энергоимпульса, видимо, без точного прицела, слепящими молниями пробуравили атмосферу в стороне от него. Третьего Леман не увидел.
Вряд ли его обморок продолжался более нескольких секунд. Первым чувством было удивление: обзорный экран исчез. Вместо него имелся крошечный иллюминатор, а в нем – огненная буря. Спасательная капсула тормозилась об атмосферу. Значит, истребитель потерян… Леман потянулся к иллюминатору, надеясь сквозь плазменный кокон разглядеть сгорающие метеорами обломки своего корабля, но, конечно, ничего не разглядел. Ну ладно… Хорошо уже то, что остался жив, по счастью, автоматика отстрела капсулы сработала штатно…