Мы очень молоды. Любая созданная людьми структура – она как человек, и точно так же она проходит стадии бестолкового детства, бурной молодости, творческой зрелости и так далее, пока не впадет в старческий маразм, в каковом может застрять надолго, но в конце концов труп все равно закопают. Любопытно, что этот цикл более или менее совпадает со средним сроком человеческой жизни. Хотя это как раз понятно: любая общественная структура управляется людьми. Уходят зачинатели – и отрицательный отбор делает свое дело.
Жить надо долго, но в меру. Не желаю на старости лет увидеть Корпорацию в маразме.
Впрочем, для пилота этот шанс не слишком велик. Чересчур много случайностей. Вот как откажет сейчас маршевый двигатель – долго ли я продержусь на орбите? Полвитка.
Девять…
– Третий, ты в порядке?
– В порядке, не мешайте работать.
Наверное, телеметрия идет ненормальная. На «Грифе» волнуются.
Восемь…
Жаль, нет времени выровнять скорости, подойти к цели вплотную и смести ее с орбиты шквалом свинца в упор. А еще жаль, что у меня пулеметы, а не орудие – влепил бы один снаряд, и всех делов…
Цель существовала только на мониторе локатора – я не видел ее на обзорном экране. Не так-то просто разглядеть быстро перемещающуюся светлую пылинку на фоне облачного покрова над дневной стороной планеты. Зато я видел шаттл – он полз низко над горизонтом и в косых солнечных лучах сиял, как нарядная елочная игрушка.
Семь…
Пожалуй, в первый раз я ощутил что-то вроде укола совести. Умом я понимал, что делаю работу, от которой моей стране по меньшей мере не станет хуже, и знал, что я обязательно доведу ее до конца. До Штатов мне попросту не было никакого дела, как и до их военно-космической программы, а вот перед теми ребятами, что сидели в «Пасифисе», было немного стыдно. Они гнались за куском железа, не ведая, что сейчас я уведу его у них из-под носа… тайно, как вор. И впервые я подумал, что у меня не такая уж хорошая работа.
Шесть…
Пламени из стволов они не увидят – там надежные пламягасители. Зато вполне могут заметить короткие хаотичные вспышки – работу моих двигателей ориентации. Если бы тем дело и кончилось, вряд ли астронавты стали бы докладывать вниз о каких-то там вспышках. Иной раз в космосе и не то мерещится, болтающаяся возле иллюминатора отшелушившаяся частица краски может быть принята за летающую тарелку. Знаю, видел.
Пять…
Совсем иное дело, если странные вспышки совпадут по времени с внезапным изменением курса мертвого спутника, – в этом случае не доложить нельзя. К каким выводам придут эксперты в Пентагоне, мне неведомо и меня не касается…