А если не дошла бы?
Мне были смешны мои прежние страхи: что, если моя стертая личность, хранящаяся в сейфе на десятке компакт-дисков, по какой-либо причине погибнет и моим телом всегда будет управлять идиотская, искренне презираемая мною личность Святополка? Дело не только в новой ментальной матрице, но и в моих подлинных воспоминаниях, которых Свят Горелкин начисто лишился. Он и не подозревал о потере, ему было наплевать, – а мне?
И что было бы, если бы я так и состарился Святополком Горелкиным? Ведь это означало бы, что я – настоящий я – умер, причем сам разрешил убить себя…
От таких мыслей надо лечиться либо водкой, либо работой. Я в последний раз ужаснулся и взял себя в руки. Итак, я Олег, а никакой не Свят. У меня нет родных, я бывший детдомовец. О том, кто я такой есть на самом деле, знают от силы пять человек. Мне снова двадцать семь, а не двадцать два. Тут наша контора рисковала: тщательная экспертиза в состоянии определить настоящий возраст, несмотря на все ухищрения косметологов. Но двадцать два так двадцать два – молоденьким талантливым мальчикам больше веры. Меньше шансов, что сразу же утопят в дерьме по первому варианту.
Легенда была что надо. Вспоминая подробности жизни Свята, я восхищался, как ловко его «вели». Подталкивали. Раскладывали приманки. А наивный ведомый дурачок воображал себе, будто по чистой случайности вышел на Корпорацию, не подозревая о том, насколько тщательно была подготовлена цепь удачных «случайностей»! При всем желании он не раскрыл бы себя – меня! – ни под наркотиком, ни под гипнозом.
– Все в порядке, Игорь Васильевич, – сказал я. – Корпорация купилась.
– Надеюсь, – проворчал мой шеф. – Сколько можно терять агентов? Надоело. Тебя долго проверяли?
– Не очень. И больше заочно.
– У них существует какой-то метод проверки всех новичков. Его сути мы не знаем, знаем только, что гарантию он дает стопроцентную, куда там «Полиграфу». Пятеро исчезли. Двое вернулись напичканными наркотиком по самые ноздри – им до сих пор пытаются вернуть память, для нас они бесполезны. Ты первый, кто принес информацию оттуда. – Бербиков указал пальцем вверх. – Первый и самый сложный этап «Вибриона» успешно завершен, поздравляю.
– Служу России!
– Лежи, куда вскочил? Или уже можешь? Моторика в норме? Не подташнивает?
– Полный порядок.
– Ну то-то, – сказал мой шеф. – Мы не Корпорация, по голове без нужды не бьем. Одевайся. Сейчас чайку попьем. Тридцать минут у нас еще есть.
Вошла давешняя старушенция и внесла аляповатый жостовский поднос с двумя чашками. На мою наготу она не обратила ни малейшего внимания. Я торопливо оделся.