Ох, тоска…
– Чего это тебя колбасит? – с любопытством спросил Борис и не дождался ответа, да и вопрос забыл, а просто-напросто икнул от изумления.
Их стало трое. И двум из них немедленно резанул уши девичий вопль:
– Не троньте меня, ур-р-роды!..
Фома отступил на шаг. Впервые он видел, как на Плоскости возникает новый человек.
Очень просто. Только что никого не было – и вот пожалуйста: стоит, вопит. Возник только что… то есть возникла. Вдруг. Из пустоты. Без всяких сопутствующих эффектов, если не считать законного испуга.
Девчушка. Лет шестнадцати-семнадцати, наверное, а то и меньше. Рыжая, коротко стриженная. В мини. В туфельках. С сумочкой через плечо и, кажется, с косметикой на мордашке. Горожаночка, значит…
Тем хуже. Сельские жители и адаптируются быстрее, и психуют реже. Зато явный плюс: русскоговорящая. Хоть в чем-то должно было повезти.
Повезло?.. Черта с два. Пока ошалевшая от страха девчонка лихорадочно копалась в сумочке в поисках, надо полагать, газового баллончика, пока на песок вываливались шпильки, пудреницы, прокладки, наушники от плеера и уйма всякой чепухи, феодал, морщась, как от зубной боли, молча жевал кислые мысли. И первая из них была о Борьке: «В эту ловушку он точно попадется…»
А Борис вряд ли о чем-то думал. На его физиономии был написан восторг, и рот растянулся до ушей. Как у Буратино.
Звали ее Оксаной. Было ей неполных семнадцать, жила она в Ростове Великом и шла на дискотеку. Шла одна, потому что поссорилась с подружкой. Были у нее родители, работавшие в цехе по закатыванию в банки квасного сусла и мечтавшие дать дочке образование, был вредный младший брат Вовка и были поочередно несколько парней. В одного из них она даже была влюблена целую неделю, но он оказался гадом. В общем-то все они либо гады, либо дебилы, но когда вдруг выясняется, что и этот такой же, как все, то… ладно, замнем для ясности. Обидно, короче. Хотя и наплевать.
Попасть на дискотеку ей было не суждено. Зато получилось даже интересно. Раз – и в ином мире. Правда, в первый момент она подумала, будто ее офигачили сзади по голове или пшикнули чем-то в лицо. Думала, глюки. Трудно ведь сразу поверить, что все взаправду. А потом подумала: грабители или насильники. Вид у вас обоих, извините, того… А еще потом сообразила, что грабители и насильники так себя не ведут, и опять подумала: глюки. А что, здесь везде такая пустыня?..
Болтал с девчонкой в основном Борька. Фома поначалу кивал, потом и вовсе ушел вперед, разведывая дорогу. С прошлого раза кое-что изменилось, и отвлекаться было вредно. А Борька, насколько мог судить Фома по долетавшим обрывкам разговора, пыжился и хвастался. Иначе и быть не могло. Когда это семнадцатилетние земные принцессы обращали внимание на пятнадцатилетних сосунков? Только на Плоскости такое и возможно, пожалуй. Какой он тут сосунок? Опытный следопыт и ученик феодала!